У каждого была своя причина, по которой они не могли спокойно
перейти на ту сторону, где ждали их умершие раньше родичи. А хотел
туда каждый, и во мне ясно видел помощницу в этом. Так оно и было –
я помогла тому горбоносому мужику, потом спасла от незаслуженного
наказания брата погибшего парня, а заодно и их мать от страшной
смерти с горя. Даже ценой своей рвущейся от жалости души я готова
была им помогать. Хоть и сильно болела потом. Но не сейчас готова,
когда подозревала, что вместе со мной болеет и дочка.
Как спасти, защитить ее от этого? Мне не научили, но увезли
сюда, где не звучат крики о помощи в моей голове. Где не схватят
степняки и не привяжут нас с дочкой к злому идолу. Меня убрали,
отгородили от людей. Даже стражники, что сторожили меня, были
незнакомые и близко не подходили, не заговаривали. Только следили
неусыпно. Я подозревала - кроме того, что я боюсь всего, что
сталось со мной, боятся и меня. Или за меня…, хотя скорее всего –
первое.
Потому я и сама сторожилась, далеко не уходила, хотя мне и не
запрещали. Говорила только со Славной, и ждала. Ждала уже целых три
седьмицы. За это время заметила, что у меня обозначился небольшой
материнский животик, налилась и потяжелела маленькая до этого
грудь. От того, что кормили меня вкусно и сытно, я слегка
округлилась и посвежела. Славна намывала меня в новом для меня
месте – бане, и хвалила:
- Вот это дело, это уже хоть что-то. А то каждая косточка на
виду...
Даже волосы отливали сейчас не тусклой ржавчиной, а яркой
осенней рыжиной с примесью золота надо лбом. Словно и правда
поцеловало меня солнце, упал на косы его кусочек и задержался там…
надолго ли?
Уже совсем потеплело. Я ходила по двору усадьбы в светлой юбке с
вышитым фартуком и простой белой сорочке, даже не накинув поверх
легкую душегрею. Еще когда поселилась здесь, сразу перебрала все
свои пожитки и отложила в сторону темную и цветную одежду – душа не
лежала. Привела в порядок светлые сорочки и юбки, платье и фартуки,
их и надевала. Глядя на то, как часто я стираю свои одежки, Славна
принесла и отдала мне кое-что из того, что стало мало ей или
надоело. Я перешила подарки на себя и теперь одевалась только в
светлое. Это стало одной из немногих доступных мне малых
радостей.
Про Славну я знала мало. Женщина не называла это место своим
домом, хотя и вела себя в нем, как хозяйка.