Мать, рассказывая, взяла чистую глиняную миску и плюхнула
туда этой самой кариллы. Шмяк. Комок чего-то серого и склизкого ухнул в чашу и
принял её форму.
- Здесь ещё есть немного мяса, чтобы уж совсем не пусто
было, - мне была протянута ложка, искусно вырезанная из какого-то
светло-коричневого дерева, - ешь.
- Расскажи о других расах, - попросила я, присаживаясь на
вытертый, знавший лучшие времена, тёмно-коричневый плетёный коврик. Взяв в руки
предложенное кушанье, осторожно зачерпнула варево и, поднеся к носу, понюхала -
странный запах какой-то травы и чего-то кислого, в целом ничего такого
отталкивающего не ощутила. Тем не менее, желудок противно заурчал и я, более не
думая, запихнула содержимое ложки в рот.
Густая похлёбка камнем упала в пустой желудок, я даже
вкуса не особо почувствовала, есть хотелось до головокружения.
- Не спеши так, Аруна, - улыбаясь, попросила Райла, - рот
обожжёшь, да и котелок весь наш, делиться ни с кем не надо.
Её слова меня насторожили: мы самые нищие в стойбище ещё
с кем-то делимся? О чём и спросила задумчиво жующую женщину.
- Делимся иногда с Ансгаром, но он редко выходит из леса,
предпочитая одиночество.
- А кто это?
- Так дядька твой. Он без ноги остался в тот день, когда
твой отец сгинул в лесу, они ходили вместе. С тех пор, как оклемался, так и
живёт в лесу. Один. Племени он больше не нужен. Калеки никому не нужны. А ведь
знатный охотник был. И воин не из последних. Вот только сила берсерка его
покинула. И он стал простым орком. И да, отвечая на твой вопрос, скажу, что
кроме нас, орков, на планете живёт множество совершенно разных существ: эльфы,
гномы, люди, морские жители, там уж их так много, что перечислять устану.
- А драконы есть? - мне было действительно любопытно, всё
же я ещё до конца не верила, что всё это происходит со мной по-настоящему.
- Нет, - покачала головой Райла, - но они присутствуют
практически в каждой сказке у всех народов мира, посему могу предполагать, что
они всё же когда-то здесь были.
- А что это за сила берсерка? - продолжала я выстреливать
вопросами, не забывая отправлять в рот, оказавшуюся вполне съедобной густую
похлёбку, к тому же, по непонятным мне причинам, с каждой съеденной ложкой
чувствовала себя всё лучше и в голове практически перестало звенеть.