- Ах, какая красота, Иечка!! – приходит в восторг моя мама, знающая толк в украшениях.
Щёки начинают пылать, а онемевшие губы сами собой раздвигаются в поражённой полуулыбке.
Невесомыми касаниями очерчиваю витиеватые линии золотого браслета, задерживаю подушечку пальца на россыпи рубинов и не могу сдержать прерывистый вздох.
Поднимаю сверкающий взор на Игната и шепчу тихое «спасибо». Лично ему.
Его глаза светлеют всего на считанные мгновения, а затем он, не спрашивая, берёт мою руку и при всех цепляет на неё браслет. И чтобы ещё больше подчеркнуть своё превосходство, наклоняется и с ухмылкой целует мне запястье.
- Щедрый подарок, Игнат. – удивлённо замечает папа, окидывая его сканирующим взглядом. – Но несомненно, самое то для моей дочери. – приценившись, одобрительно кивает. – Тебе нравится, бусинка?
- Очень. – с придыханием отвечаю я.
У меня никогда не было ничего подобного. Я столько раз вместе с мамой перебирала её украшения и драгоценности, но и помыслить не могла, что когда-то и у самой такое появится.
Шикарное. Исключительное. Ослепительное.
На миг бросив взгляд на гостей, моя улыбка исчезает. Лицо горит и я ощущаю неприятное жжение. Чужая зависть острыми иглами впивается в кожу, вгоняя разрушительный яд.
Женщины едва сдерживают свои эмоции, силясь церемонно улыбаться. Розанова мечтает заполучить чуть ли не каждая первая в этом зале. Хоть как – в мужья, в любовники, в спонсоры.
С ним открываются закрытые двери.
Вздыхаю.
Мне этого всего не надо.
Мысленно стряхиваю с себя поток проклятий и обещаю себе, что буду бережно хранить такой дорогой подарок, но под замком. Ещё не хватало нацепить на себя влюблённых химер. В целях безопасности отхожу от Игната на пару шагов, в силовое поле Давида и превращаюсь в камень.
- Влад, я думаю, что уже пора начинать рассаживать гостей! – подгоняет мама. – Ию поздравили, пусть включают развлекательную программу!
- Командуй, милая. – даёт позволение папа. Мама подзывает к себе ведущего, а я в это время внутренне ликую.
Постараюсь сесть с девчонками, подальше от Розанова, а то с ним я совершенно не могу расслабиться. Спина напряжена, в висках стучит, горло пересохло.
Машинально облизываю губы и от вспыхнувшего пристального взгляда становится ещё душнее. Игнат рассматривает меня так, будто никогда не видел. Кошусь на папу с Давидом. Не замечают, перекидываются тихими насмешками над новой пассией известной в городе банкирши. Очередного молодого альфонса с собой привела. Женщине пятьдесят восемь лет, а всё пытается бабочек в животе оживить. Что-то пока безрезультатно.