Так увлёкся воспоминаниями, что аж с мысли сбился. Короче, не
знаю я этого типа, но он мне сильно неприятный. Запомню на всякий
случай. Мало ли, может, потом ему по лысине смогу стукнуть. Или
какую-нибудь духовную ворону уговорю на башку гадить каждый раз,
когда этот хмырь по моей земле будет ходить и гадости думать.
Собственно, так и прошли остаток дня и часть ночи. Я наблюдал,
подслушивал, ощущал людей. А ближе к концу ночи почувствовал
странное. Неправильное. Оно мне сильно не нравилось. Неправильное
было в доме Хига, в крайней правой квартире на втором этаже. Там
жила та самая Анна, про которую говорили старики сегодня во время
уборки. Анна, которая не платит, но живёт тут. Я не в курсе пока,
что за история, но девушка негатива у меня не вызывала. Она
радовалась сегодня, как и все, быстро согласилась на предложение
Цутому отрабатывать часть долга присмотром за моим жилищем и
территорией вокруг него. Да и к старикам она испытывала
положительные эмоции. Благодарность к обоим, привязанность и
симпатию к Аюми и лёгкую опаску, но и уважение к Цутому.
Я приблизил свою… Блин, «точка зрения» не звучит. Тем более там
и слух, и нюх… Пусть будет Внимание. Так вот, я приблизил Внимание
к её двери. К сожалению, материальный я или нет, но пройти через
дверь в жилище к кому-то не мог. Нет, барьеров никаких не было. Я
просто не мог зайти. Как бы это сказать… Нельзя. Просто нельзя.
Если бы я это «нельзя» переборол, то дверь не стала бы
препятствием, но «нельзя» было очень жестким. Как бы… Ну как три
закона робототехники Азимова. А я – в роли робота.
Прислушался. За дверью тишина. Поздняя ночь — человек спит,
понятное дело. Заглянул в окно — шторы мешают. Запахов тоже особых
нет. Пахнет людьми, домом, деревом ставень, скопившейся в углах
оконного проёма пылью. Но ощущения из квартирки неприятные… Как
будто… вши и блохи под кирасой грызут, а почесаться не можешь,
подсказала мне память одного из осколков.
Бессильно покружив возле двери, я вернулся на свой
наблюдательный пункт. Так и висел до утра, смотря на происходящее
вокруг ничего и испытывая перманентное раздражение от непонятных
вещей, происходящих в квартире Анны. Только с рассветом неприятные
ощущения отпустили, и я успокоился. Но, блин, подозрительно это.
Подозрительно и нехорошо.