Рядом с домиком думалось проще. Как если бы разом отступило
опьянение напополам с лютым похмельем. Постепенно становилось
легче, краски казались ярче, размытые пятна постепенно превращались
в силуэты в которых угадывались знакомые очертания. Пока не
различимые полностью, но приобретающие форму, которая находила
отклик в больном сознании. Хотелось обнять домик и закрыть глаза,
отдохнуть. Поспать? Да. И прийти в себя. Я потянулся к нему. Не
рукой, а полностью. И… Что-то-произошло. Я оказался в домике.
Что-то явно не так. Но мне уже все равно и даже по-барабану,
хе-хе. Мне было хо-ро-шо. Потом разберусь. Нужно отдохнуть…
Казалось, что стены вокруг излучали мягкий и приятный… свет? Тепло?
Тёплый свет? Кажется, я засыпаю. Или умираю. Да и ладно. Будь что
будет.
***
Не знаю, сколько времени прошло. Часы или дни? Но мне явно стало
легче. Хотя не знаю, применимо ли это выражение по отношению ко
мне.
Очухался в светло-тёплом домике. И сразу понял, что он – мой. Я
теперь тут живу. «Живу», ага. Не знаю, почему и как, но понял это
твёрдо, и сомнений или противоречий это утверждение не
вызывало.
А потом я обратил внимание на себя. Так спокойно и привычно, как
будто тысячу раз так делал, посмотрел на свою тушку со стороны. И
понял, что она у меня отсутствует, а присутствует маленькое
облачко, клубящееся внутри комнатки. Подозрительно, но страха,
ужаса, истерики не было, как и туловища — «Я мыслю, следовательно,
существую», всплыла цитата Декарта. Смысл был вроде слегка другой,
или не слегка… Неважно. Важно то, что помню: раньше было тело. Были
руки и ноги, была голова… Всё было. Теперь нет.
В общем, кажется, я призрак. Или дух. Или еще какая-то
спиритическая бубуйня. У меня просто нет тела. Вернее говоря, есть,
но оно представляет собой аморфно-астральную хренотень. Тучка,
обрывок тумана или что-то подобное. Когда я вышел из состояния
забытья, разум стал относительно ясен. Всё ещё путано, но
окружающее я воспринимал. Мысли в голове перестали изображать
массу, взбиваемую блендером, а окружающее перестало походить на
кисель с кусочками фруктов.
Интересно, что прошлое вспоминалось осколочно. Воспоминания о
жизни знакомых и незнакомых мне людей у которых было разное:
родители, дети, работы, сражения, смерти… Были события, свершения,
чувство юмора. Я прекрасно помнил сюжеты книг, фильмов, отрывки из
школьной и институтской программы. У меня были воспоминания о
стрельбе из арбалета, об изготовлении конных луков, а также
профессиональные знания электрика. Помнил имена и лица близких
людей… Наверное, так не должно быть, но я помнил как минимум пять
женщин, которых называл «мама», и еще четырёх «отцов». И это точно
не напрягало. Напрягало чувство слабости, некоторая дезориентация,
неопределенность и отсутствие понимания дальнейших своих
действий.