Благо, пока думал, как просемафорить ответ и чем это сделать,
они уже выпрямились, а я «вздохнул» с облегчением. Параллельно
выяснил, что туманчик я скромный и подобные выражения уважения меня
смущают. Хотя, может, они всё же домику кланялись? Ага. И называли
его Хранитель… Хотя и фиг знает, но не может же такого быть, что
этот «домик» никто до этого не видел? Или он тут появился недавно?
Ладно, будем поглядеть. Может, еще сматываться придётся…
А парочка тем временем бодро потопала к двухэтажке. Вернее,
бодро потопал Кэтсу, который дедан, а пацан его шел на буксире,
слушая вдохновенные излияния своего, предположительно, деда. Скорее
всего. Ну староват уже пенёк для такого сына. Я же «прилип» к ним,
стараясь не упустить ни слова и испытывая сложный коктейль эмоций.
Дед явно что-то про меня знал, и я был рад, что завеса
неопределенности приоткроется, слегка опасался последствий, жалел о
невозможности накинуться с расспросами и был одновременно как-то
равнодушен… Хотя последнее я испытывал всё время пребывания в этом
мире вообще и своём домике в частности, что тоже вызывало
вопросы.
— Нам очень повезло! Мы с тобой первые, кто поприветствовал
нового Хранителя этой земли! Редкая честь, Такаши, и большая удача!
Наши имена будут вписаны в летописи храма. Нам нужно порадовать
хозяев и рассказать им, что они теперь должны будут делать, а потом
нужно срочно в храм! — старичок с экспрессией размахивал сухонькими
ручками и чуть ли не подпрыгивал от избытка чувств. — Такая
редкость, Такаши, безумная редкость. Хозяевам этой земли очень
повезло, что Дом Духа теперь не пустует.
Дед и внук добрались до двери хозяев дома. Рядом с ней висела
соответствующая табличка — скорее всего, для того, чтобы соискатели
жилплощади не ломились куда попало. Короткий стук и… Да,
бесполезное ожидание. Потому что хозяева ушли в магазин и, зная
Аюми, — таскаться им еще долго. Дедан, приплясывая от нетерпения,
снова выдал замысловатый ритм в дверь хозяев доходного дома, а его
внук смотрел на него с какой-то усталостью. Они как будто наоборот,
промелькнули у меня в голове искорки смеха. Дедушка весь весёлый,
шебутной и активный, а пацан словно двести лет прожил и мечтает
только о пледе, кресле-качалке, растопленном камине и чтобы от него
все наконец отстали. Только в мою сторону он посматривал с
любопытством подростка, встретившего что-то новое и необычное. Если
бы не этот взгляд, я бы, наверное, заподозрил в нём попаданца
классического, а не как я.