Дверь в каюту была полуоткрыта, и,
распахнув её, Оля увидела няню, сидящую за откидным столом. Такой
свою учительницу она не видела никогда: Арина сидела совершенно
неподвижно, её красивые тёмные волосы были распущены, глаза
неотрывно смотрели в глухую стену. На столе перед ней стояла пара
металлических оранжевых ящиков, от которых к запястьям няни
тянулись пучки проводов.
– Арина, что с тобой?!
Няня очень медленно повернула голову,
пару секунд смотрела на Олю и только потом ответила:
– Плохи мои дела, Воронок. Излучение
завода повлияло на мою нервную систему гораздо сильнее, чем я
предполагала вначале. Серьёзно повреждён жёсткий диск, винчестер. Я
теперь не могу удерживать в памяти значительные объёмы данных, и
мне приходится дублировать свою память резервной внешней системой –
вот для чего здесь эти компьютеры. Если я отключусь от них, то
подавляющее большинство моих данных, навыков и знаний пропадёт. Я
смогу выполнять только простую домашнюю работу, о твоём обучении и
управлении системой жизнеобеспечения можно забыть. Такие дела.
Оля упала на колени рядом с Ариной
Родионовной, из глаз девочки градом потекли слёзы. Она заплакала
так горько, что красивый новый бант на русых волосах сник и потерял
всякий цвет. Няня медленно, с трудом обняла девочку одной рукой и
прижала к себе. Некоторое время были слышны только всхлипывания,
затем Оля резко перестала плакать, выпрямилась, глаза её решительно
сверкнули, губы упрямо сжались в тонкую линию:
– Повреждения можно исправить?
– Можно, но для перепрошивки
винчестера требуется специальное оборудование, которого у нас нет.
Здесь я могу починить почти всё, кроме самой себя. Надо сообщать на
Землю. Тогда они возьмут управление Домом на себя, а я ближайшим
грузовиком отправлюсь куда-нибудь, где мне могут помочь, скорее
всего, на Терминал, – последние слова сказаны неуверенно.
– Грузовиком? Но он ведь не
предусмотрен для провоза пассажиров, там нет герметичных
отсеков!
Арина криво усмехнулась:
– Прикинусь грузом.
– Если ты уедешь, то потом сможешь
вернуться назад?!
– Не знаю, Оль, не знаю. Дом не
рассчитан на пассажирские перевозки, кроме того, кое у кого из
нашего с тобой начальства имеется серьёзный зуб на меня, они,
возможно, не захотят моего возвращения, – грустно улыбаясь,
ответила няня.