– Нет, вы не понимаете – я вас ни в
чём не виню. У меня нет к вам претензий. И никогда не было.
– Может быть, так хоть немного легче.
Нам не так много осталось прожить. Я не могу двигаться, а мать от
переживаний надорвала сердце, постоянные приступы. Мы только жалеем
о случившемся и хотим, чтобы вы с Володей знали друг о друге,
помнили и, возможно, общались. Ведь он ни в чём не виноват перед
тобой. Он старше тебя на восемь лет…
– Я скажу прямо, – начала умоляющим
голосом мать. – Прости нас и помоги своему брату, он ведь тоже
космонавт, учится в Академии! У него не самые лучшие оценки, связей
у нас нет, протекции ему никто не сделает, так что офицерское
звание твоему брату не получить, инженером тоже не стать. Если так
пойдёт дальше, то он навсегда останется обычным космическим рабочим
либо простым матросом. Но если ему поможет человек твоего
положения… Нас скоро не будет, мы это чувствуем, а Владимир
останется совсем одинок. Будь милосердной, дочка! Мы думаем, что ты
можешь очень много сделать для него. Мы думаем, что ты имеешь вес в
Корпорации, иначе они бы не ценили тебя так!
– Ну, вот тут вы правы, скажем так,
вес у меня действительно есть, есть репутация и определённое
влияние, правда, не совсем такое, как вы себе представляете, и
вовсе не факт, что я смогу решить вашу проблему, – Ольга нервно
хохотнула, но потом озабоченно спросила:
– Брат что-нибудь знает обо мне?
– Пока нет, мы решили, что сначала
нужно получить твоё одобрение, – ответил отец.
Оля и родители опять замолчали.
Предположения Арины оправдались.
– Я не стану вас обнадёживать. В
Академии знакомых у меня нет, да и деньгами смогу помочь очень
нескоро. Насчёт контакта с братом – это вопрос не ко мне, подавайте
прошение в штаб-квартиру, не знаю, какой они дадут ответ, в конце
концов, я секретный проект, контакты ограничены. Может быть,
получится, может быть, нет. Это всё, что вы хотели мне сообщить? –
увидев утвердительный кивок, Оля встала и собралась уходить.
– Я рада, что навестила вас. И я
постараюсь помочь брату, если смогу. Но на этом наше общение и
закончится, уж слишком мы разные. Космос – мой дом, я действительно
там не последний человек, и по-своему я счастлива. Спасибо вам. И
прощайте.
Оля подошла к двери, но в последний
момент оглянулась на родителей и заметила, как мать крестит ей
спину и шепчет молитву. Отец отчаянными горящими глазами смотрел на
неё, крепко вцепившись в подлокотники кресла, не решаясь что-то ещё
сказать. Шепчущие губы матери и умоляющие глаза отца что-то
сдвинули в девочке, и она впервые за встречу по-настоящему легко
улыбнулась им перед тем, как навсегда исчезнуть.