Осенью царит тотальное уныние и самый
настоящий ментальный холод, зимой от всей многоэтажки начинает
разить «продержаться, выжить», добавляя какой-то уверенности и
крепости, с приближением весны все жильцы расцветают, вынося своим
потоком счастья и некоего предвкушения все те отрицательные эмоции,
что накапливались за два предыдущих времени года. Ну а лето – это
спокойствие, уверенность в себе и в жизни, в плавном её течении,
пора отпусков, во время которых хочется только позитива. Потом все
начинается с начала. И так по кругу, годы, десятилетия, века,
тысячелетия…
С этого неожиданно благостного
настроя меня сбили клятые журналисты, которые, почему-то, не
свалили от моего места жительства, а сгруппировались вокруг
подъезда и ждали нашего появления.
Опять начались многочисленные щелчки
фотоаппаратов, завели свою шарманку ведущие, что-то рассказывая
перед камерой… Самые нетерпеливые подскочили к выходящим из
подъезда ФСБшникам, спрашивая, что со мной дальше будет, каким
образом они планируют ограничивать нас, нелюдей, в силах и
в перемещениях по городу и стране…
На последнем я даже слегка
остановился, зависнув на несколько мгновений. Интересно, люди
реально считают, что у кого-то может получиться нас загнать в
резервации? Вроде как и понимаю, что подобная риторика идет лишь
из-за того, что прошло слишком мало времени после столь
убийственной демонстрации наших сил на улицах крупнейших городов
мира, но интуиция уже начинает шептать, что не всё так просто. Ещё
и этот показательный арест с бешеными попытками вывести меня из
себя.
– Подскажите, это правда, что вы куда
старше того возраста, на который выглядите? – подлетела ко мне
какая-то молодая девушка.
Она очень сильно боялась, но это не
единственная эмоция, которая бурлила в её голове. Предвкушение,
желание получить в свои руки какую-нибудь сенсацию и выбиться на
первые полосы газет, появиться на экранах главных телеканалов…
Причем я бы не назвал это алчностью, внутри неё горит неподдельный
интерес, который очень сильно подкупает к себе.
Быстро прокрутил в голове всю
пресс-конференцию, которую устраивали мы с Моу, вспоминая, говорил
ли я про возраст или нет. С ним-то мы договорились, что я буду
придерживаться границ в пять тысяч лет, но на словах я этого не
произносил. Что ж, есть весьма занимательный момент, из-за которого
можно все это переиграть.