– Четыреста семьдесят три. У драконов процесс взросления долгий.
Они становятся самостоятельными после двухсот пятидесяти.
– Ого! Но ты же не дракон, чтобы жить так долго, – удивилась
я.
– Но и не человек, чтобы жить мало.
Вскоре после окончания ритуала гости начали прощаться, чтобы
разлететься по своим мирам.
– Пора и нам, – вздохнул дед. Потом обратился к архимагу: –
Разделишь с нами трапезу? Там, в пещере, я не узнал тебя, мой
мальчик, мы очень давно не виделись, я был расстроен гибелью жены и
исчезновением Аг'пии. Но я не отказываюсь от своих слов, которые
сказал, когда впервые увидел тебя: ты всегда желанный гость в моём
доме.
Обед был обычным. У драконов не принята тризна, поэтому на столе
не было ритуальных блюд или приборов. Единственное, что напоминало
о том, что в семье траур, – это наши одежды и малюсенькие салфетки,
которые, как капли крови, были разбросаны на белоснежной
скатерти.
– Инк, – обратился отец к другу, когда все, кроме кота и деда,
переключились на кофе, – в корпусе не изменилась традиция
предоставлять небольшой отпуск после окончания важной операции?
– Да, я свободен.
«До следующей пятницы», – мысленно продолжила я фразу. Кот,
прочитав мои мысли, хихикнул. Смотрел наш мультик или любит
английскую детскую литературу?
– Хочу попросить тебя сопроводить Аг'пию на Океан. У неё там
друзья, а девочке надо отдохнуть и согреться. Сможешь?
Мы с Инком одновременно закатили глаза и вздохнули. «Ну и что
это будет за отдых?» – подумала я. Что подумал архимаг, осталось
для меня тайной. Но думаю, что цензурных мыслей было мало. Вдруг
Рактий напрягся и посмотрел на меня, а потом сказал:
– Ол'лия просит разрешения зайти для того, чтобы выразить
сочувствие.
Я сделала вид, что мне интересен только выбор микроскопического
пирожного к кофе, а слова папочки – это не ко мне.
– Так отчего ты держишь её за дверью? – удивился дед, и я
поняла, что он не в курсе моей истории попадания на Драконниду. –
Эй, кто там, пригласите леди Ол'лию вог Низер войти!
Мужчины поднялись, чтобы поприветствовать вошедшую, а та в свою
очередь присела в низком реверансе:
– Мой император, примите моё искреннее соболезнование в связи с
безвременной утратой, – произнесла леди своим бесцветным голосом. И
было непонятно, к кому она обращалась. К отцу или сыну.