− Спокойно пока, − сообщил Ларни.
После этого мы решительно вошли
внутрь.
В номере ничего не изменилось.
Оказавшись в нём мы оба почувствовали огромное облегчение, словно избавились от
тяжкого груза. Вскоре заказали ужин и в его ожидании сидя на диване, смотрели
по телевизору местный новостной канал.
− Тишина... − уже не удивлялся Ларни. − Шаэль, скажи, а где ты научилась стрелять?
− Муж научил, когда у нас был конфетно− букетный
период нашего знакомства. Мы часто в тир ходили. Вот он себе пушку и приобрёл.
− Понятно... А то я заметил, что твои руки после
расстрела даже не тряслись, и истерики не было.
− В тире были очень реалистичные манекены,
особенно изображающие людей. Мозги так и разлетались в разные стороны. Эти типы
мне их и напомнили. Вот не было ощущения, что они живые. Хохотали, правда,
мерзко...
− Они хохотали?
− Когда ты сам себя...
− Ну да... − Ларни усмехнулся. − Смеялись, значит, надо мной...
− Они уже поплатились за это, расслабься, − в утешение я похлопала его дружески по плечу.
Раздался стук в двери. Я
поспешила забрать ужин.
В дальнейшем наш вечер прошёл без
разговоров о случившемся. Мы не стали засиживаться. Видимо сказались
переживания этого дня, хотелось просто спать. Но перед сном договорились
проснуться затемно и переселиться в другой отель, благо их вокруг города много.
Что мы благополучно и сделали. Новый отель порадовал нас номером с двумя
кроватями и обещанием сохранить наше инкогнито, а также предупредить, если кто-либо
почему-либо будет интересоваться именно нами, особенно, если полиция. Нам даже
запасной выход показали, что я разве зря дала на чай управляющему отелем?
Как только мы устроились на новом
месте снова завалились спать. Продрыхли до обеда. Утоляя голод заказанной из
ресторана едой, пялились в телик, в который раз убеждаясь, что о расстреле в
парке нет ни единого слова, даже намека. В некоторой степени такое положение
вещей даже огорчало. Я почти профессионально замочила тех парней, и никто об
этом не знает. Моя страдающая гордость ныла всё жалобнее.
После обеда мы решили изменить
свою внешность до неузнаваемости. Ларни тоже пришлось преобразиться. Глядя на
его гладко выбритое лицо, я мысленно примеряла ему разные усы и даже бородки,
но, честно, ему не шло. Да он и сам это отлично понимал.