— Есть, и много, но она вся подземная. Реки, озёра... Корпус
воду для всех нужд вот из этой из пещерной речки берёт, — страж
показал на карте направление подземного водотока.
— Разве нельзя ручей на поверхность вывести?
— Можно, но он тут же испарится или опять в почву уйдет. Суховеи
постоянные и грунт рыхлый.
Мне вспомнился рассказ Лизы о том, с чего начинала первая
королева.
— Роднички! Пусть их будет много. Выводить из-под земли в
укрепленные колодцы и сразу обсаживать влаголюбивыми растениями,
корни которых уплотнят почву. Через время высадить кустарники и
между ними съедобные для чоттов травы. Русла ручейков от источников
направить в небольшое озеро. Вокруг получится оазис, который
постепенно можно будет расширить до полного озеленения планеты.
Вот! — выдохнула я. — Конечно же, я не мелиоратор и в моем
предложении есть масса недочётов и ошибок, но с чего-то надо
начинать. Кстати, почему профессионалов не пригласите?
— Совет приказал обходиться своими силами, — хмуро ответил
инспектор. — И мне нравится твоя идея насчёт родников.
— Агапи, сможешь сегодня преподавателя травоведения проводить к
королеве и послужить им переводчиком? — включился в разговор дед. —
Надо выяснить вкусы и предпочтения чоттов, чтобы заказать семена и
саженцы в аграрных мирах.
— Нам же пока много не надо. Для начала попросим дедушку Лёшу с
Океана поделиться травками. Пусть свои папоротники и кустарники
немного проредит. А водяник Нил даст камыша и осоки. Они
добросовестно проследят, чтобы не занести сюда случайных
переселенцев. Мир здесь стерильный.
Мужчины переглянулись.
— Туристка, ну вот откуда ты столько всего знаешь?! — закатив
глаза, воскликнул Инк.
— Долго живу, много читаю, память хорошая, — опять отмахнулась
привычной фразой.
Инспектор от хохота скорчился на диване, а дед просто умильно
улыбался, глядя на меня. Ну да, по сравнению с количеством их
жизненных оборотов, я — младенец.
Дверь приоткрылась, и в щелку протиснулся нос и губы
секретарши:
— Лэр ректор, к вам Актиум Лаппа просится. Пустить? —
громогласно прошептала она, шевеля губами как рыба, и, получив
согласие, приоткрыла дверь перед преподавателем на ширину трёх
ладоней. — Идите.
Через щель в кабинет скользнуло худое угловатое существо в
форменном сюртуке. Под мышкой костлявым локтем преподаватель
придерживал фолиант, который по толщине мог соревноваться с его
худосочностью и дополнял угловатость тела уголками кожаного
переплёта. Глубоко посаженные глаза Актиума Лаппы внимательно
осмотрели присутствующих, после чего он, повернувшись ко мне
спиной, низко поклонился деду и Инку: