— А мне нечего тебе подарить, — сказала я, чтобы отвлечь Ресту
от грустных воспоминаний.
— Ты сама как подарок! Рядом с тобой жизнь бурлит. Столько
разных событий за короткий отрезок времени. Хорошо, что мы
подружились, — потом немного помолчала и добавила: — С радостью
приму подарок в день Длинной ночи.
За дверью в девичье крыло топтались Андрей Васильевич с объемной
корзинкой в руках и Виктор. Увидев нас, мужчины даже дышать забыли.
Реста в золотистом, украшенном искусной вышивкой платье, облегающем
изящную фигурку, была ослепительна. Я тоже, в одолженном бирюзовом
наряде, выглядела неплохо. С причёской особо не заморачивалась, но
получилось эффектно. Вплела в косу не пригодившийся широкий пояс,
распушила пряди и выпустила локон вдоль лица. Конечно, с работой
бывшего куафёра двора его высочайшего величества Букара Светлого из
Радужного мира господина Инка не сравнится, зато сама сделала.
— Леди, — Виктор изобразил поклон, подметая перьями воображаемой
шляпы пол у наших ног. — Позвольте сопроводить вас на праздник.
— Дозволяем! — подыграла я парню и положила руку на локоть
кастеляна. Реста, последовав моему примеру, стала в пару со своим
поклонником.
Шли недолго. В этой части здания бывать еще не приходилось,
поэтому положилась полностью на провожатых. Два поворота — и вот
нас уже встречает Инк в красно-белом колпаке Санта-Клауса:
— Добро пожаловать, гости дорогие! — произнес он по-русски для
землян, повторил на межгалактическом для Ресты, толкнул дверь. —
Проходите, проходите!
Но мы замерли на входе. В сумраке комнаты, подпирая потолок
рождественской звездой, стояла ёлка. Самая красивая ёлка, какую я
когда-либо видела. Мерцающие гирлянды, блестящие шары, метровые
фигуры деда Мороза и Снегурочки в парчовых костюмах, гора коробок в
подарочной упаковке с бантами — глаз не отвести.
— Офигеть! — сказала я. Андрей Васильевич и Витя тоже
высказались близко по смыслу, но более ёмко по содержанию.
— Нравится? — спросил дед из глубины комнаты.
Я повернулась в его сторону, чтобы ответить, но не смогла.
Дракон стоял у камина, украшенного венком из елового лапника, лент
и соцветий пуансетии. Над очагом висели разноцветные носки с нашими
именами, в которых уже лежали подарочки. От камина отвлек возглас
кастеляна:
— Мандарины!
Напротив камина красовался празднично сервированный стол.
Мандарины были просто рассыпаны между блюдами и приборами и служили
украшением. Наверное, мы долго рассматривали бы это великолепие, но
покашливание деда отвлекло от созерцания.