Между прочим, очень правильные слова! За исключением разве того обстоятельства, что задерживаться здесь я вообще не планирую. Но чтобы не раздражать Ворона, который из-за проклятия и без того находился на грани, я энергично закивала.
И Тахшак тоже склонил голову.
– Я помню.
– Слава покровителям! – обрадовались мы с личем.
– К демонам! – продолжил Тахшак. – Я хочу эту ведьму, она в моей постели, и я не собираюсь упускать этот шанс!
В следующий миг он вскинул руки, выпуская сразу два разных по назначению заклинания. Первое волной чистой силы вышвырнуло добропорядочного лича за дверь, после чего дверь захлопнулась, и щеколда упала в крепления. Второе невесомой белой паутинкой окутало меня.
Подушка выпала из ослабевших пальцев, тело обмякло, и я растянулась поверх фиолетового покрывала.
Жесткие губы Ворона искривились в довольной улыбке, он сбросил плащ и стянул через голову рубашку.
– Ладно, это твой выбор, – донеслось из-за двери.
– Уйди уже, наконец! – буркнул Ворон, справляясь с ремнем.
– Эй, постойте! – взмолилась я и на всякий случай зажмурилась. – Я-то его не выбирала! И вообще не хочу здесь быть!
Но ответом стали лишь удаляющиеся шаги и смешок мерзкого мага.
Потом мягкий матрас прогнулся под его весом.
Шею обдало горячее дыхание, а миг спустя на кожу посыпались поцелуи. Сначала короткие, дразнящие, потом влажные, настойчивые. Самое обидное, что вместе со способностью двигаться тело чувствительности не потеряло. И Ворон был возмутительно хорош… Я так и не открыла глаза и в мыслях упрямо представляла старого морщинистого Беля. Поначалу действовало, но кожей чувствовала не только натренированные мышцы, но и кое-что посерьезнее. А еще от Ворона пахло грозой.
И глаза у него были такого же цвета, как небо во время бури.
Через несколько минут губы распухли от поцелуев, дыхание участилось, меня всю трясло. Разум мучительно пытался найти хотя бы одну причину, почему бы мне не жить так, как жили все мои родные. Это легко и не надо бороться с собой.
Плюнув на гордость, я взмолилась:
– Не надо… Пожалуйста…
– Ведьмочка, – шептал Тахшак, будто не слыша меня, – как я этого ждал. Клянусь, ты будешь стонать и извиваться в моих руках! Сама уходить не захочешь.
И самое обидное, что он был прав.
Я прикусила губу до крови и рванулась изо всех сил, но ослабевшее тело даже не шелохнулось.