Достаточно. Она не должна выкладывать ему подробности.
Официантка подошла и разлила вино по бокалам, и они не промолвили ни слова, пока она не отошла.
– Что же это за «не те мужчины»? – спросил он.
– Ну, знаешь, – она неловко попробовала уйти от ответа, желая сменить тему разговора. – Не такие, как ты.
Он удивленно вскинул брови, и она поняла, что вселяет в него надежду этим смелым заявлением.
– Я подразумеваю, что ты не опасен для меня, – объяснила она.
Рик рассмеялся и поднес бокал к губам.
– Странно, но это звучит обидно… Почему? – растерялся он.
– Я не хотела, – извинилась Лейси. – Я совсем не хотела тебя обидеть.
Он сделал глоток вина и снова поставил бокал на стол, затем наклонился к Лейси.
– Тебе нет нужды беспокоиться на мой счет, – прошептал он. – Ты ясно дала понять, что отношения тебе ни к чему. Я отношусь к этому с уважением.
– Спасибо, – кивнула она, признательная за то, что он не стал задавать ей лишних вопросов. Рик действительно был очень обаятельным. Она могла бы познакомить его с парой подружек, которым бы он понравился намного больше, чем ей.
– Давай-ка, я хочу знать о тебе все, – шутливо сказал он.
– Все?
– Ты выросла на берегах этого залива. Дитя песка и моря?
Она кивнула:
– Именно.
– Твоя семья все еще живет здесь?
– Мой отец и мачеха живут недалеко, в Сандер-Линге, это в нескольких километрах отсюда. А старший брат с женой и маленькой дочерью живут вместе со мной в доме смотрителя Киссриверского маяка.
– Ты шутишь. Ты живешь в доме смотрителя?
Она кивнула и отчего-то немного покраснела.
– Как тебе это удалось?
– Мне повезло. Мы с братом помогали при реставрации дома. Однако на следующий год его превратят в музей, и нам, к сожалению, придется съехать.
– Удивительно, – Рик сделал глоток вина. – Но ты не упомянула свою мать, – удивился он. – Ту красивую женщину на фотографии в студии. Как же ты на нее похожа… Она тоже живет поблизости?
– Нет, – вздохнула Лейси. – Она умерла, когда мне было тринадцать.
– О, извини. – Рик немного смутился, и Лейси захотелось сказать что-нибудь, чтобы ему было не так неловко.
– Это случилось давно, – пожала плечами она.
– Должно быть, очень тяжело потерять мать, особенно для девочки такого возраста. Она долго болела?
– Она не болела. Ее убили.
– Господи, не может быть. Как это случилось? – Он поднял руку, чтобы остановить ее объяснения. – Прости, мы не должны говорить об этом. То есть я пойму, если тебе не хочется.