Луи вышел из машины, все еще с повязкой на глазах, и мы проводили его, поддерживая с двух сторон, через двор до навеса бирюзового цвета, под которым располагался вход в здание.
В вестибюле, украшенном массивной колоннадой из розового мрамора, мы повернули направо, миновали изысканную бильярдную и открыли большую двойную дверь, за которой была лестница наверх. Мы с Ришаром заранее продумали маршрут, чтобы в нужный момент все прошло без каких-либо помех. Наконец мы оказались на месте. Чтобы добраться до спальни императрицы, нужно было обогнуть комнату с ротондой слева, а затем пройти сквозь удивительную дверь с витражными стеклами, через которые капители колонн выглядели еще внушительнее.
Я помогла Луи перешагнуть через высокий деревянный порог, когда-то сдерживавший пыл излишне любопытных посетителей, и усадила его на один из двух маленьких красных диванчиков, на спинках которых золотыми нитками была вышита заглавная буква J. Неподалеку, на узком столике в египетском стиле из красного дерева с позолотой, нас ждали заранее приготовленная бутылка прохладного шампанского, два бокала и разнообразное миндальное печенье, как бы в напоминание о том, что Луи когда-то дарил Мод.
– Скоро уже закончатся эти детские шалости и ты позволишь снять мне повязку?
– Подожди, нет! Еще одну минутку… – Я дала знак Ришару, и он незаметно исчез, что было весьма удивительно при его габаритах.
Я задернула тяжелые двойные шторы и начала раздеваться. Я не хотела устраивать в этот раз стриптиз по всем правилам. Тот сюрприз, что я ему приготовила, был во много раз изысканнее, чем все отточенные па вульгарной стриптизерши. Я посмотрела в большое зеркало, убедившись, что чернила на моем теле не растеклись, и сказала наконец то, что Луи так жаждал услышать:
– Ты можешь открыть глаза.
Он долго смотрел на меня, не говоря ни слова, но по его лицу было видно, что ему очень нравится то, что он видит.
– Мой цветок… – прошептал Луи вполголоса.
Это правда, я была его цветком. И каким! По всей длине моих ног и на боках изысканными узорами переплетались стебли цветов, они перерастали в розовые и красные бутоны, которые расцветали на моем животе и груди, все эти необычные линии, формы и цвета представляли каждый изгиб моего тела в неизвестном до этого момента свете.