Все произошло внезапно. Лейтенант дернул меня к себе, и я
впечаталась в его твердую грудь, но даже пикнуть не успела, как
сильные объятия сомкнулись, а мои губы смял горячий, напористый и
сногсшибательный мой первый поцелуй. В прямом смысле слова –
сногсшибательный! Пока я пыталась понять, что происходит и что мне
делать, лейтенант подхватил меня на руки и опрокинул на прилавок.
Да так, что склянки зазвенели! И, накрыв собой, продолжил страстно
целовать. А его ладонь… Святая белладонна! Его ладонь заскользила
по моему бедру прямо под юбку! Стыд-то какой. Это же все на глазах
двоих рядовых, застывших от удивления с открытыми ртами и
вытянутыми лицами.
Ну, нет! Это ни в какие ворота. Я возмущенно застонала, надеясь,
что именно возмущенно, потому что второй рукой лейтенант в этот
момент стиснул мою грудь, а потом в ответ так утробно зарычал и так
сильно прижал меня своим телом к прилавку, что я засомневалась.
Попыталась его оттолкнуть, но куда уж там! Не вырваться! Не
вдохнуть! И когда поняла, что банально задыхаюсь, вдруг все
прекратилось.
Лейтенант резко отстранился, а я, чувствуя, как продолжают
пылать губы и кожа в тех местах, где он меня касался, с жадностью
втянула воздух с терпким ароматом кедра, рома, мяты и… пепла. Надо
же! Лейтенант – маг огня.
– Ты… – с тяжело вздымающейся грудью и прожигая меня янтарным
взглядом, процедил он и тут же убрал свою ладонь из-под моей
юбки.
Да так на меня посмотрел! И так исказилось его лицо! А глаза
вспыхнули оранжевыми искрами, что мне стало страшно. Тихо пискнув и
с мыслями: «Сейчас убьет!» – я выставила перед собой ладони, совсем
позабыв, что до сих пор прячу в кулаке цветок. А этот розовый
паразит, стоило пальцам разжаться, взял и выпустил очередную порцию
дымки.
Вот мы и продолжили с лейтенантом с того, на чем остановились… И
словно бы назло, стоило мне из чистого любопытства досчитать до
пяти, чтобы узнать, сколько времени действует приворотный дым
(когда еще выпадет шанс заполучить в подопытные лейтенанта –
человека с сильной волей и выносливостью?), как над дверью звякнул
колокольчик, и с порога донесся возмущенный женский голос:
– Безобразие!
«Еще какое безобразие! – с грустью подумала я. – Теперь еще
слухи поползут».
Дверь тем временем громко захлопнулась, а двое бравых рядовых
наконец-то отмерли, и обладатель пышной светлой шевелюры – наверное
самый смелый – осторожно поинтересовался: