– Похоже, не так уж ты верила в мое поступление, – насмешливо
вскинула я бровь.
– Что? – не поняла Лив, а как сообразила и взглянула на торт –
тут же зарделась. – Упс! Ошибочка вышла.
Она сию же секунду захлопнула коробку и достала из пакета
другую, в точности такую же, после чего опять торжественно
представила:
– Та-дам!
На этот раз на торте была другая надпись: «С поступлением в
Академию!» А сестра свела брови домиком и посмотрела на меня
щенячьим взглядом:
– И давай сделаем вид, что ничего не было. Ты же понимаешь – это
было не сомнение, а перестраховка.
Я прыснула и отмахнулась:
– Режь торт, Лив, а то завалится очередной недовольный, и жди
потом до вечера, – сглотнула я собравшуюся во рту слюну от вида
белоснежного торта. – А до вечера я не…
И тут меня осенило:
– Слушай, а где Котя?
Эта усатая морда хоть и самостоятельный представитель кошачьих,
но обособленным, а особенно тихим, никогда не был. Да еще больше
меня любил сладости. Поэтому странно, что мы тут о торте говорим, а
он не выдвигает своих кошачьих требований на долю торта.
Мы с сестрой быстро огляделись и да… Нашли кота. Желтый, точно
спелый лимон – этот цвет Котя принимал, когда испытывал сильное
любопытство – и с растопыренными длинными усами, он гонял лапой
несчастный розовый цветок, который я отвлеклась и не успела
убрать.
– Котя, не тронь! – воскликнула я.
Кто его знает, что мужик вырастил – вдруг цветок ядовитый.
Поэтому я схватила пинцет и бросилась спасать кота. А тот, заметив
меня, выдал недовольное «Мяу» и попытался схватить зубами свое
«сокровище», но я успела первой, и только пинцет сомкнулся на
розовых лепестках цветка, как… Пф! Мне и коту в лицо полетело
розовое облако.
От неожиданности я, конечно, его вдохнула и зачем-то задержала
дыхание. А у Коти зрачки расширились, усы еще сильнее
растопырились, и выдал он такое игривое: «Мур-р-р», которое я в
жизни от него не слышала.
Ни с того ни с сего кот начал кататься по полу. Сестра кинулась
ко мне с взволнованным криком: «Лала!» А мне вдруг резко подурнело
от предположений, чего же такого нам довелось надышаться. И будто
печали мало – колокольчик над дверью звякнул, и в магазин вошли
Красные плащи.
Там, где одна беда, порой случаются две, а то и все три. Я
надышалась какой-то дряни, но слава белладонне пока в своем уме, в
отличие от Коти, который огласил утробное «мяу», окрасился в
бордовый цвет с золотыми полосками и выскочил в дверь, стоило ей
открыться. Чуть «гостей» наших не посшибал. Однако за Котю я сейчас
волновалась меньше всего.