Примерно через час синие больничные штаны привели ярко-синие, с белоснежными потертостями, слегка расклешенные, по моде семидесятых, джинсы, которые принадлежали, насколько Кабан мог определить по голосу, человеку лет пятидесяти пяти-шестидесяти.
– Я за отцом. Селиванов Александр Павлович, тысяча девятьсот тридцатого года рождения.
– Да-да, я в курсе, Андрей Александрович.
– Спасибо, что позвонили. Еле добрался из Сибири. Через Москву летел, потом поездом, а тут война… Черт знает что.
– Это главврачу спасибо, он ваших родственников в Николаеве нашел…
– Да, младший брат… Он документами сейчас занимается, тоже здесь.
– На сколько похороны?
– На двенадцать, так что надо поспешить. А кто это в камуфляже? Военные?
– Трудно сказать определенно, Андрей Александрович. У нас теперь так: сегодня военный – завтра гражданский, а послезавтра – снова с автоматом бегает.
– Что те душманы.
– Ну, можно и так сказать.
Кабан лежал и удивлялся – первый раз при нем синие больничные штаны нормально разговаривают с человеком, ничего от него не хотят, не ерничают и не выклянчивают деньги. Наверное, какой-то особо уважаемый человек этот Андрей Александрович, хотя и не проживает здесь давно уже, видимо.