Донесения вермахта указывали на «упорное», «отчаянное», даже «дикое» сопротивление, приводившее к тяжелым потерям в живой силе и технике Германии. Чаще, чем ожидалось, советские войска смогли организовать контратаки, которые замедляли продвижение немецких войск. Некоторые советские подразделения скрывались в обширных припятских болотах и в других местах, организовали смертоносную партизанскую войну и угрожали растянутым и уязвимым немецким коммуникациям>109. Также отказалось, что Красная армия была лучше вооружена, чем ожидалось. Немецкие генералы были «поражены», как пишет немецкий историк, качеством советского оружия, таким, как «Катюши» (они же «Сталинские органы»), и танки Т-34. Гитлер был в бешенстве, что его шпионы не знали о существовании некоторых из этих вооружений>110.
Самой большой проблемой, с точки зрения немцев, было то, что Красная армия сумела отступить в относительном порядке и избежала уничтожения в огромных «котлах» в духе повторения Канн или Седана, о чем мечтал Гитлер и его генералы. Очевидно, советские военные хорошо изучили опыт блицкрига в 1939 и 1940 годах и извлекли уроки. Они, должно быть, заметили, что в мае 1940 года французские войска были сосредоточены на границе и в Бельгии, что дало возможность немецкой армии их окружить. (Английские войска тоже были окружены, но сумели сбежать через Дюнкерк.) СССР оставили некоторое количество войск на границе, разумеется, и эти войска понесли главные потери СССР в начале «Барбароссы». Но в противоположность тому, что утверждают некоторые историки вроде Ричарда Овери>111, большая часть Красной армии находилась в тылах, избегая окружения. Это была «глубокая оборона», облегченная получением «предполья», территориальной «передышки» в Польше в 1939 году. Это не дало выполнить цель Германии – полностью разрушить Красную армию. Как писал потом маршал Жуков, «думаю, что Сов. Союз был бы скорее разбит, если бы мы все свои силы накануне войны развернули на границе»>112.
Уже в середине июля, когда война Гитлера на востоке стала терять «молниеносность», множество немцев, военных и штатских, высокопоставленных и рядовых, включая самого Гитлера, потеряли веру в быструю победу. И к концу августа, в то время, когда Барбаросса должна была подходить к концу, верховное командование вермахта (