Американская элита в то время надела антифашистскую шляпу, но в глубине души многие ее члены, если не большинство из них, остались истинными антикоммунистами. Те, кто ранее надеялся, что Гитлер уничтожит колыбель коммунизма, теперь увидели титаническую борьбу на бесконечном Восточном фронте в ином свете. Они не желали определенной победы ни одной стороне, предпочтитая, чтобы противники как можно дольше были заняты войной друг с другом и как можно больше друг друга ослабили. Надежда на длительность конфликта между Берлином и Москвой нашла отражение во многих газетных статьях и в столь известном замечании сенатора Гарри Трумэн 24 июня 1941 года, всего лишь через два дня после начала операции «Барбаросса», нацистского нападения на Советский Союз: «Если мы увидим, что выигрывает Германия, то нам следует помогать России, а если Россия будет побеждать, мы должны помогать Германии, так чтобы обе стороны понесли как можно большие потери». Даже уже 5 декабря 1941 года, всего за два дня до японскиго нападения на Перл-Харбор, которое «официально усадило американцев в одну и ту же антифашистскую лодку с англичанами и русскими», как писали американские историки Клейтон Р. Koppeс и Грегори Д. Блэк, карикатура в херстском «Chicago Tribune» намекала, что было бы идеально для цивилизации, если бы эти «два опасных зверя [нацисты и Советы] уничтожили друг друга». Если этот сценарий каким-то образом стал бы реальностью, то Америка с Великобританией на ее стороне смогла бы сама создать новый порядок в Европе. В конце 1941 года дела, действительно, выглядели так, будто такой сценарий вполне мог осуществиться>130.
В военном и политическом отношении дела шли хорошо для Соединенных Штатов, и в экономическом отношении американские корпорации получали выгоду от войны на Восточном фронте и рынков, которые были открыты для них с появлением нового партнера США по ленд-лизу. Соединенные Штаты Америки (вместе с Канадой и Великобританией) в конечном итоге поставили в СССР гораздо меньше оружия, чем «Студебеккеров» и грузовиков, джипов, одежды и консервов. Ленд-лизу также открылись ранее немыслимые перспективы вовлечения гигантского Советского Союза в американскую экономическую сферу влияния после войны – тема, которую мы рассмотрим ниже. Иногда утверждается, что Советский Союз сумел выжить в ходе нацистского нападения только благодаря американской помощи по ленд-лизу, но по ряду причин такое утверждение крайне сомнительно. Во-первых, как мы уже видели, соглашение о ленд-лизе с Советским Союзом было заключено только в конце 1941 года. За первые поставки американского оружия и других материалов Советы были обязаны платить наличными. эти первые поставки были очень скромными, если не сказать незначительными. Так, немецкий историк Бернд Мартин утверждает, что на протяжении 1941 года американская помощь Советскому Союзу оставалась «фиктивной». Американская материальная помощь стала значительной только в 1942 году, то есть задолго после того, как Советы в одиночку остановили вермахт и повернули ход войны. Во-вторых, американская помощь никогда не составляла более чем 45 процентов от общего объема советского производства военного времени, хотя надо признать, что даже такое небольшое количество в кризисной ситуации могло бы, возможно, оказаться решающим. В-третьих, сами Советы производили все высококачественные виды легкого и тяжелого оружия, такие, как танк Т-34, вероятно, лучший танк Второй мировой войны, которые обеспечили их успех в борьбе против вермахта. В-четвертых, и это, наверное, самое главное, разрекламированная помощь СССР по ленд-лизу в значительной степени нейтрализовывалась той неофициальной, ограниченной, но очень важной помощью, которую американские корпоративные источники предоставляли немецким врагам Советов. В 1940 и 1941 годах американская промышленность получала прибыль, в первую очередь, от бизнеса с Великобританией, но это не помешало американским нефтяным фирмам и трестам заключать тайные, еще более прибыльные бизнес-сделки также и с фашистской Германией. Огромные запасы нефти были доставлены в нацистскую Германию при помощи нейтральных государств, таких, как Испания, о чем было известно в Белом доме. Американская доля в импорте жизненно важных для Германии нефтепродуктов быстро увеличивалась; в случае моторного масла – с 44 процентов в июле 1941 года до не менее 94 процентов в сентябре того же года. Учитывая истощение германских запасов нефтепродуктов в то время, было бы справедливо сказать, что немецкие танки, вероятно, никогда не дошли бы до окраин Москвы без топлива, поставляемого Германии американскими трестами