– Доверяй, но проверяй. Так моя мамочка, покойница, царство ей небесное, говорила. Ты меня, Костик, знаешь, если что…
– Знаю. Ты лишишь меня места под солнцем.
– Вот и умница.
– Так я побежал, Валюш?
– Беги уж, не опоздай. А то премии лишат.
Костик чмокнул Валентину в подставленную щеку, а Сонечку взял на руки и поцеловал ей каждый пальчик, девочка заулыбалась своим беззубым ротиком, и Костик, совсем разомлевший от нахлынувшей нежности, чуть не расплакался.
После появления в его жизни дочери уйти из дома было невозможно, просто закрыв дверь. Каждый раз это был целый ритуал, но с какой радостью он возвращался, прямо взлетал на пятый этаж их девятиэтажки, не дожидаясь лифта. Вбегал в квартиру и замирал на пороге комнаты. Обычно он заставал мать и дочь вместе. Они или кормились, или мылись, или спали.
Наконец дверь за Костиком закрылась, и Валя присела на диван.
Все в ее жизни хорошо. Доченьку наконец Господь дал, муж у нее – лучше и желать не надо, а в душе все равно муть какая-то поселилась. А все свекровь. Неймется ей. Вчера Валя случайно, а может и не случайно, подслушала разговор сына с матерью. Из услышанного было понят- но, что вселяет она в сына сомнения: мол, не его это ребенок. Ты, мол, сынок как следует посчитай и вспомни, что вас тогда-то и тогда-то от автопарка в командировку посылали. А когда Валентина забеременела? Вот и думай, Костенька, пять лет детей у вас не было – это раз, свинкой ты в детстве переболел – это два. Костик сопротивлялся и пытался напомнить матери, что та сама говорила – диагноз был ошибочный и свинку ему не подтвердили. Мать настаивала на своем.
Вот зачем ей все это надо, в который раз спрашивала себя Валя. В квартире живут своей, Костик в автопарке получил: ушел из инженеров и стал обычным водителем. Денег хватает, взаймы не просят, мир и любовь в их доме. Так нет, ложка дегтя в бочке с медом. Видно, смириться бы надо Валентине, но гложет и гложет ее это. А вдруг поверит и начнет сам мучиться и ее с Сонькой тихо ненавидеть. Да нет, выбросить это из головы. Костик так их любит. Вот именно, ты же знаешь, что от любви до ненависти – один шаг. И этот шаг так настойчиво предлагает сделать Нина Сергеевна. А Вале и посоветоваться не с кем. Мамочки ее уже пять лет как нет, только и успела на свадьбе у дочери погулять. Ушла. Она долго боролась с недугом, внуков мечтала понянчить, но не суждено было. Отец ушел через восемь месяцев. Любил он свою Наташу больше всего на свете.