Внимательно слушая, Ваня быстро допил кофе и с аппетитом сжевал вынутый из стакана лимончик. Старая арестантская чуйка подсказывала, что в ближайшее время никто ему кофию ему не предложит, и лимона не подаст.
За Ваниной спиной пошатывалась в ходунках бабушка, и по ней было видно, что старица глуха, слепа, и вообще, вот только дверь сейчас за гостями притворит – и умрёт.
Звякнув ложечкой, Филин поставил подстаканник на стул.
– Да что вы в самом деле, граждане начальники! – Ваня приветно раскинул руки, в который раз уже, словно хотел всех обнять. – Да, было дело. Вот то, что вы показываете – это я на видео, так точно, а вот мой любимый финик. А вот и цыганка подходит, злыдня! Нагадаю, говорит, тебе удачи, а пальме – дорогу дальнюю. Ты пока за пивом сходи, а я пальму-то постерегу. Потом бах – и ни старухи, ни фикуса, а в руках газировка, вон на записи видно. Мистика. НЛП.
А насчёт этого бревна – так оно не моё. Цыганка подменила, у них такое запросто. Вот, у меня в квитанции магазинной русским языком по белому написаны особые приметы: пальма настоящая, 225 см. А у вас тут метра четыре, не меньше! Знакомых отметин на стволе не наблюдаю, а ведро у нас было красное и с необколотой эмалью. На видюшке оно какое? Ах, камера чёрно-белая? Какая досада…
Да вы, господа начальники, не убивайтесь так! Лично я давно смирился. Финик мой наверняка уже подрихтовали, перекрасили, да и продали в Ботанический сад, толпе на потеху…
Именно на этих словах Филин серой тенью вылетел в вечерний полумрак переулка, распахнув собой заднюю дверь полицейского околотка.
На пятом кругу сказки про белого бычка всем стало очевидно, что Ване ничего впарить не удастся: ни единой пальмы, ни даже фикуса, ни кактуса поганого. И взять с него тоже нечего, кроме головной боли и беспорядка в помещении.
Городовые, смертельно утомлённые тасканием дерев, просто выкинули Филина прочь, словно жертву полицейского произвола, хорошо хоть наручники сняли. Не любят сложных клиентов – вот раскрываемость и хромает. При таком подходе вообще не понятно, зачем полицаи вписались за эти мутные фикусы.
Поднявшись, Ваня с достоинством отряхнулся и пошёл в булочную. На этом финик окончательно попустил Филина. Но самому растению ещё предстояли разнообразные приключения.
В конце апреля слухи о ботаническом казусе достигли ушей самого Князя. Его высочество, давясь весельем, выкупил у провизора аптеку вкупе со всем буреломом, да и в зоомагазине дебри проредил. Счастливый фармацевт тотчас улетел на лечение в Вену.