– Четыре часа ночи. Собачий час. – Ваня Филин отвечал на звонок ровно и спокойно сразу по трём причинам: (а) он был очень хорошо воспитан, (б) ни в коем случае нельзя было будить так хорошо его воспитавшую и крайне чуткую бабушку и, наконец, (ц) он и не думал просыпаться.
– Открывай сова, диггер пришёл – голос Рамена звучал… даже сложно высказать как. Вот, говорят, «словно призрака увидел». Так вот Рамен, похоже, призрака не только увидел, но и попил с ним кофейку. По вычурности метафоры Ваня понял, что проснулся, и отвечал уже грубее:
– Четыре часа ночи, повторяю, четыре часа ночи! Что тебе открывать, двери восприятия или шкатулку с люлями?
– Двери, Ваня. И скорее. Я у тебя под дверью и мне кранты, а звонок почему-то не работает! – От такой предъявы Филин проснулся в десять раз сильнее чем обычно.
Через три восьмых секунды он убедился, что у мусоропровода и вправду вжался в угол старичина Рамен и меленько заполошно дышит. В комбезе поверх пижамки, в обвязке с железом, пецлёвой каске с фонарём, с мотком репшнура, опершись на болторез вместо клюки. В заснеженных махровых тапках. То есть диггер спасался, захватив лишь самое необходимое. Губы синие, сам бледный, как поганка. Старик на миг опередил кинувшегося к нему товарища, рухнул плашмя со звуком несгораемого шкафа.