– Почему нет? Пошли.
Мы как дети кинулись бежать за лошадьми, кто кого быстрее. Как же я люблю такие моменты, когда, забыв обо всем, мы с ним дурачимся. Я был доволен тем, что смог поднять настроение государю.
Всю ночь мы провели в слободе, в компании хорошеньких немок, попивая из больших кружек пиво и потягивая трубки.
Наутро я отправился в Мариенбург. Путь предстоял долгий и нелёгкий.
Я приехал к месту назначения через две недели. Погода стояла чудесная. Возле взятой крепости меня встретили трое драгунов. Один из них слез с лошади и подойдя к моей тройке, уселся рядом с кучером, направляя его в сторону расположения армии. Но я не стал ехать в карете, мне изрядно поднадоело это долгое сидение на одном месте, покачиваясь из стороны в сторону. Таким приятным показался мне простой прогулочный шаг.
Вокруг действительно было абсолютная разруха, как и описывал в своем письме Шереметев. Отсюда хорошо видны улицы опустевшего города.
Прямо у входа в шатер фельдмаршала я наткнулся на молодую женщину. В спешке, выбегая оттуда, она наступила своей маленькой ножкой мне на ботфорты. На ней была походная одежда, не как у крестьянки, но и на дворянку она не тянула. Её огромные карие глаза надолго врезались мне в память. В ней было что-то очень родное, душевное. При виде меня она мило смутилась. Эта внезапная встреча с глазу на глаз длилась мгновение, но по какой-то причине произвела на меня удивительное впечатление.
Шереметев сидел за своим письменным столом и погруженный в свои мысли водил указательным пальцем на раскинутой по столу карте. Увидев меня, Борис Петрович повеселел, да и я не смог сдержать улыбки, давно мы не виделись, а ведь в Москве нам приходилось часто бывать в одних кругах.
– Александр Данилович, вот и ты! Рад тебя видеть. Долго ты, однако, до нас добирался, – сказал он, пожимая мне руку.
– Добрый день, Борис Петрович! Да, доехать до вас оказалось нелёгкой задачей, моя карета то натыкалась на болота, то и вовсе ломалась по пути.
– Ну ладно, зато теперь отдохнёшь. Для тебя постель готова, сейчас отведаем с тобой похлёбки, потом поспишь, а то в карете и не дремал, небось, толком, – говорил генерал, указывая на кровать, стоящую чуть дальше от кровати самого Шереметева.
– Благодарю Вас, фельдмаршал. Вы правы, я действительно очень устал.