Лежа в ванне субботним вечером в аккуратной студии на Новом Арбате, по-семидесятски тесной, по-дветысячидесятски уютной, она фоткает себя, выигрышно ню в пене и полумраке, постит в инста – вытерев руку о бархатное полотенце – грам, ойкнув и чуть не утопив айфон в процессе. Подружка Настя с Ленинского – она такая же лапа – отвечает: «Хороша!». Еще бы не хороша, удовлетворенно улыбается она, ворочаясь, чтобы устроиться поудобнее в остывающей воде. Ты красивая, пишет некто Владимир Ш., профессиональный фотограф Москва. Горячая, пишет непонятный Владик. Главного не видно, типа шутит какой-то сальный козел. Набор смайлов от отчаянного школьника из замкадья – что там у него в потоке? – ну да, так и есть, микрорайоны, бетонные заборы, радуга из окна мытищинской панельки, драматичные селфи с другими такими же бичами в плохо освещенных туалетах бюджетных баров – это что, унитаз? – она выходит, выходит, смахивает, свайпает влево, стирает из памяти, встает на мягкое полотенце, течет на пол, выжимает волосы и медленно обтирается. Свеча на краешке ванны еще большая. Она смотрится в зеркало, смотрит на свое тусклое нагое отражение, делает еще один снимок – это уже для себя – ну, и, может быть, для Насти – ну, и еще на всякий пожарный для того хакера, который однажды взломает айклауд и выложит в сеть фотки Дженнифер Энистон, Милы Кунис и ее – если она к тому моменту уже будет в Бэль-Эйр, Лос-Анджелес, или в Нью-Йорке на 5th avenue. А пока – Arbat Avenue, как предлагает служба геолокации – мило, думает она, вроде как уже и не Москва, вроде как почти N. Y. C.
Она подходит к окну, расчесывая волосы гребнем, отдергивает занавеску и смотрит на улицу, на свой панорамный вью за 70K в месяц, на поток машин, на крыши магазинов и ночных клубов, когда-то бывших казино, на блестящий вдали Christ the Saviour Cathedral, на магнифиcентно иллюминированный Кремль, на подстриженные газончики и прозрачные остановочки, на скучающих на них в ожидании троллейбуса №2 хипстеров – ну да, рассуждает она, а чем не авеню, она достает телефон, открывает окно и, морщась от прохладного сентябрьского ветра, делает снимок, нечеткий, еще один, блять, как холодно, еще, вот этот вроде нормальный, она захлопывает окно и идет к кровати. Обрезает фото, отстраивает яркость и контраст – это важно, потому что так будет меньше видно эти дурацкие серые швы между строительными блоками на стене, this is so Russian, усмехается она про себя на – в перспективе – втором родном, «Как холодно», – подписывает на первом, подумав, добавляет хештег «арбат».