– Теперь я смогу ответить не раньше понедельника, – резюмировала Луиза. – Информация мадам Сосерен интересна, но я должна обсудить план студии с коллегами.
Жерар выпил больше, чем следовало и на обратный путь пришлось арендовать водителя. Морис был вдохновлен добытыми сведениями и, хотя мадам Эдит могла что-нибудь забыть или перепутать, он твердо решил обследовать район парка.
– Луиза, Морис! – обратилась Эдит уже на выходе. – Вы не можете проехать мимо кладбища? Луиза, Жане недавно была там и сказала, что служитель, месье Поклеон, почистил могилу твоего отца. Надо ему заплатить. Я сейчас дам 30 евро.
– Не надо, мадам! Мы заплатим сами, – остановил ее Жерар.
– Месье Поклеон, Луиза, такой старенький, с бородкой.
– Хорошо, мама.
Кладбище было километрах в 3-х от дома мадам Эдит. Пока Луиза искала месье Поклеона, Жерар вышел из машины проветриться. Думая об «экспедиции» по исследованию сквера, он автоматически уставился на могильные плиты с табличками. «Вернье», – прозвучало опять в голове и вдруг что-то «поплыло». Заноза из механизма памяти полезла вверх и Жерар четко, как сейчас, вспомнил короткий эпизод из далекого детства. 1970-й год, ему было тогда 7 лет. Он с дедом на кладбище. Почему?… А-а, тогда же умер де Голль, а дед Мориса, Жан-Антуан Жерар всегда был сторонником покойного президента. Но он, Морис, ребенок, не мог присутствовать на пышных проводах крупного политического деятеля. Нет… да, да! На могильной плите была фамилия Вернье!… А вместе с дедом был еще один человек… Да, и это был Морис Дидак, друг деда, активный член партии голлистов. Жерар сел в машину и закрыл глаза. За первой, немой сценой всплыла вторая: он, дед и Дидак в бистро. Дед купил внуку пирожное и какао, а сам с Дидаком что-то пьет.
– Жан, смерть от рака не наступает так быстро! – говорит Дидак.
Дед что-то отвечал
– У него была секретная информация! Понимаешь? Секрет! – продолжал его друг.
Дед опять что-то ответил и там звучало слово архив.
– Целый архив бумаг не мог просто потеряться! Пойми, его изъяли! – закончил Дидак и заглотил рюмку коньяка.
Заноза вышла из памяти. Жерар был изможден.
– Мы прошли вместе до могилы и знаешь – он действительно все хорошо почистил, – сказала Луиза садясь в машину. – А, ты спишь.