Словом, выходило так, что к прошлому возврата не было. Но будущее, тем не менее, требовало обустройства. Одиночество, помноженное на память, чем дальше, тем больше заедало Лёшку. Настолько, что порой хотелось кончить все мучения разом… Это будет так просто, у самых ресниц клюнет клювик, – ау, миражи!
А тут ещё эти сны. Постоянная погружённость в прошлое привела к тому, что память стала преследовать Лёшку не только наяву, но и в снах. Происходить в этих сновидениях могло что, как и где угодно, но одно в них всегда оставалось неизменным, – присутствие Ирины, в качестве главной ли героини, второстепенного ли персонажа, не важно. Ведь даже и в том случае, если находилась Ирина на окраине сюжета, в роли заурядной пешки, роль её рано или поздно оказывалась центральной, раз – и в дамках, и пошла рубить всех подряд, только успевай подсчитывать убытки, но всё равно не уследить, игровое поле уже пусто, и в центре – она, прима, гляди, вон красуется… Господи, даже и во сне, где, казалось бы, и ты сам всего лишь персонаж, без воли и желаний, такая же игрушка в руках подсознания, как и все остальные герои, Лёшка каким-то неведомым образом приподымался над сном, отстранялся, и, становясь зрителем, следил только за Ириной и ждал только её появления, а по пробуждению вспоминал только эти куски сна, не без доли мазохизма раз за разом прокручивая их перед глазами.
Ах, как не любил Лёшка эти сны! Пробуждение после них было мучительным, что в том случае, когда снились ему сны со счастливым сценарием и финалом, что в том, когда всё происходило с точностью до наоборот. Нет, в первом случае пробуждение воспринималось, пожалуй, что и более мучительно. Если снилась сказка с несчастливым концом, пробуждение всё-таки было сродни освобождению, переход в действительность, тоже не шибко радостную, но зато более привычную, не только казался, но и был самым настоящим спасением. Если же снился сон счастливый, переход из того, созданного подсознанием мирка в мир действительности был тягостен, в этих снах, где всё напоминало время оно, хотелось остаться… Желательно – навсегда.
Если такие сны снились в выходные, Лёшка залёживался в постели, случалось, что и до раннего вечера. Барахтался на грани сна и яви, засыпал и просыпался, и снова засыпал, точно подчиняясь неосознанному желанию не просыпаться вовсе…