"Странный какой-то, - подумалось
девушке, - может, они старые знакомые?" Скорее всего именно так.
Ластирран не привел бы её в случайное место.
Перед девушкой на стол опустились два
высоких стеклянных бокала. От них шел нежный, чуть сладковатый и
абсолютно незнакомый аромат. Риль, несмотря на теплую накидку,
успела основательно продрогнуть в огромных каменных залах
сокровищницы. Она обхватила ладонями горячий бокал, с наслаждением
вдыхая травяной аромат.
Дракон ободряюще улыбнулся, отпивая
из своего бокала.
- Попробуй, тебе понравится.
Риль осторожно сделала глоток. Тепло
прокатилось вниз до желудка, не вызвав никаких неприятных ощущений.
На вкус травяной чай был чуть горьковат, но горечь эта была скорее
освежающе-приятной, чем противной.
- Нравится? - осторожно
поинтересовался Ластирран, со странным интересом разглядывая
девушку.
Тревожный звоночек прозвонил слишком
поздно. Можно было попытаться встать, уйти, но тепло от горячего
тоффэ приятно обволакивало, туманя разум. Хотелось смеяться,
плакать, что-то делать, куда-то бежать или просто остаться на
месте, глядя в пляшущее пламя драконьих зрачков. Все опасения
сгорали в этом пламени, не успевая коснуться сознания. Осознание
беды осталось далеко на горизонте. Глаза дракона притягивали к
себе, обещая так много...
Ластирран, не отрывая взгляда от
девушки, ладонью накрыл её руку. Обхватил пальцами, и стал медленно
поглаживать, нежно касаясь кожи. От неожиданной ласки перехватило
дыхание. Риль казалось, что кожа на руке начинает гореть под все
более настойчивыми прикосновениями.
Ластирран оказался рядом, рука была
уже в его полной власти, и поглаживанием он не ограничился. Первый
поцелуй ожег запястье, за ним последовали новые, более нетерпеливые
и страстные. От каждого прикосновения губ к ставшей резко
чувствительной коже волна жара распространялась по всему телу,
концентрируясь внизу живота. Цепочка поцелуев потянулась выше. Одну
руку Ластирран опустил на плечо девушки, мягко обнимая и прижимая
её к себе. Риль уткнулась носом в широкую грудь. От дракона пахло
тоффэ и ещё чем-то терпким и пряным. Девушке вдруг нестерпимо
захотелось прижаться к нему всем телом, замереть в объятиях,
услышать, как бьётся его сердце. Сильные пальцы аккуратно
приподняли её лицо за подбородок. Золотое пламя плескалось близко,
слишком близко. Риль сгорала вместе с ним, чувствуя, как жар
становится нестерпимым, а огненные протуберанцы раздирают её бедное
тело на клочки боли. Последнее, что она помнила, был полный тревоги
голос Ластиррана: "Риль, что с тобой?"