Очертания последнего берега. Стихи - страница 17

Народ, который любит жизнь,

Познать создателя стремись.

Но снова только ночь вокруг

Да сердца стук.

Вот фотографии детей,

Вот безусловная любовь.

Но нам не избежать смертей;

На небе встретимся мы вновь.

Да правда ли, что есть там кто-то в самом деле,

Кто после смерти нас с любовью примет всех?

Я холод сотен глаз встречаю с дрожью в теле;

Я к людям ключ ищу – нет, это просто смех.

Да правда ль, что помочь друг другу могут люди,

Что можно счастья ждать и не в тринадцать лет?

Есть одиночество, где шанс на помощь скуден;

Твержу я про любовь, которой, знаю, нет.

Я в центр выхожу под вечер, к ночи ближе,

В моих глазах мольба, иду на зов огня.

Бульвары золотом струятся по Парижу;

Как сговорились все не замечать меня.

А ночью я звоню, приникнув к телефону:

Набрать, один гудок, и трубку положить.

Тень прячется в углу, вблизи магнитофона,

Беззубый скаля рот, – ей некуда спешить.

Латентному, теплящемуся присутствию Бога

Ныне конец.

В неком пустынном пространстве мы плаваем, наги,

Даже тел у нас нет.

Плавая в холоде пригородной парковки

Перед торговым центром,

Гибким движением корпуса поворачиваемся

                                     в сторону

Субботних супружеских пар,

Обремененных заботами, обремененных детьми.

А их дети за вкладыш с Грендайзером затевают

                                шумную склоку.

Чудовищная смесь бесчисленных прохожих

Плывет по улицам. Свод неба извращен.

Зеленые тона – всё новые, еще —

Я создаю. Вот пудель рядом ожил.

О, Шопенгауэр, я мысленно с тобой.

Тебя люблю и различаю в бликах окон:

Сей мир безвыходен. Я старый шут с пороком.

Здесь очень холодно. Прощай, Земля. Отбой.

В конце концов все разойдутся по домам,

Формулировка ироничная весьма.

Откуда знать мне, кто успел тут поселиться?

Здесь есть и санитар, и должностные лица.

И есть друзья у них – я думаю, немало.

Я подошел к стене. Я размышляю вяло,

Пока галдят они, как полчище горилл;

Я видел клетки их, когда глаза закрыл.

Я в восемь по утрам иду вдоль стен церквей,

Я вижу в транспорте старушек умиранье;

И скоро свет дневной замрет, замрет за гранью.

И тут встает вопрос о смысле всех Церквей.