Карлотта протянула мальчику руку, которую тот быстро схватил, и Родригес повел их к выходу на террасу.
Был теплый тихий вечер. Жара спала, и солнце садилось, озаряя зеленые лужайки оранжевым светом.
– Здесь поблизости нет пруда? – спросила Карлотта, осматривая окрестности.
– Нет. Здесь безопасно. В этой части только трава.
– Иди играй, – сказала она Луке.
Мальчик улыбнулся и зашагал по террасе.
– Перелет был долгим, – прервала она молчание. – Ему не хватало движений.
– Могу себе представить.
С ранних лет он научился не суетиться и не ерзать. Иногда, если Родригес находился на встрече и сидение на одном месте утомляло, он сразу представлял себе болезненный удар линейкой по голени…
– Почему же вы ничего не знаете? – спросила она.
– О Луке? Откуда я должен был знать?
– Но все это печаталось… в прессе, репортеры… Он единственный незаконнорожденный Сантина.
– Я не читаю прессу.
– Не читаете?!
– Нет.
– И даже тогда, когда они пишут о вас?
– Особенно тогда, – ответил Родригес.
– Как так? Лично мне важно, что говорят вокруг.
Она перевела взгляд на Луку, бегающего вокруг одной из лужаек.
– Мне все равно. В любом случае в прессе просто дают краткое изложение моих передвижений и событий в жизни. И если я захочу что-то вспомнить, то могу просто просмотреть снимки. А вы читали обо мне?
– Кто же не читал о вас?
– Разве что несколько священников, отрицающих существование зла в мире, но мы сейчас говорим не обо мне. Я не знал о вашем сыне.
– Это что-то меняет?
Действительно, что это меняло? Но приобретать жену с ребенком не входило в планы Родригеса. Он не знал, как вести себя в такой роли – роли приемного отца. Он вообще ничего не знал о семье, и уж тем более о детях.
– У него есть отец?
– У Луки нет отца. – Карлотта почувствовала, как разгорелись ее щеки, когда Родригес устремил свой взгляд на нее. – Нет, конечно, он есть, – продолжила она. – Но только биологически.
– Случайный залет?
У нее перехватило дыхание.
– Можно сказать и так…
Она не хотела вдаваться в подробности.
– От меня не ожидается никакого опекунства?
– Нет. Вас тревожит что-то?
– Не вижу, чтобы что-то еще меня касалось.
– То есть иметь сына… этот вопрос вас не касается?
Родригес поднял брови:
– Он не мой сын.
Сердце Карлотты сжалось. С этим фактом нельзя было поспорить. Лука действительно не сын Родригеса.