– Он сам тебе это сказал?
– Нет, конечно! Он мне даже в глаза смотреть не стал, да и вообще ведет себя так, словно меня не существует. Все эта ведьма, Мария, но как же он изменился… Тощий, высокомерный и какой-то от всего отрешившийся.
Удивившись, что даже Джеки это заметила, Рия кивнула. Появилась в нем какая-то холодная отстраненность, похожая на скорлупку ледяной изморози, словно никто и ничто не может его по-настоящему тронуть. Но, несмотря на это, он так разозлился, когда она отказалась отдать ему дом…
– Даже Марии потребовалась пара секунд, чтобы его узнать. Просто заявился и застыл на пороге с таким видом, словно все ему тут принадлежит, а сам-то за все годы даже ни разу Робертом не интересовался. – Закусив губу, Рия не стала возражать, что на самом-то деле дом именно ему и принадлежит. – Пожаловал пару часов назад. Все слуги в восторге, а Роберта как раз нет в городе… И что ему нужно, не говорит.
Но… Она же даже машины в гараже не видела!
– А сейчас он где?
– Гуляет где-то на территории поместья. Мария сказала, что он хочет тебя видеть. Только зачем ты ему? Меня до сих пор трясет после встречи, и…
– Привет, Рия.
Каждый раз, когда он произносил ее имя, внутри ее словно что-то переключалось.
Повернувшись, она увидела застывшего в проходе Натана и сразу же, словно кусочек железа, реагирующий на магнит, всем телом почувствовала его присутствие.
Бороду он так и не сбрил, зато успел переодеться. Белоснежный воротничок рубашки казался еще белее на фоне загорелой шеи, черный дорогой пиджак полностью соответствовал его властной манере распоряжаться, а блестящие влажные волосы казались темней, чем прежде.
От подобного великолепия у нее даже коленки задрожали.
– В офис ты не вернулась и на звонки не отвечала, – объявил он, помахивая мобильником.
– А я как-то не догадалась, что обязана оставаться на связи круглые сутки. – Почему-то его улыбка ей совсем не нравилась. Да и вообще, когда Натан злился и угрожал, ей было гораздо проще. – Далеко не все мои действия сосредоточены на тебе.
Усмешка превратилась в настоящую широкую улыбку. На загорелом лице блеснули белые зубы, а все оно озарилось каким-то внутренним светом, смягчившим углы и неровности, а губы… Рия так и замерла, стараясь не думать, для чего созданы эти великолепные губы.