В учебных схватках, ещё с отрочества, нас учили бою с двумя,
тремя и большим числом противников. Как я помнил с детства,
наставники практиковали такой бой, когда ты лежишь на спине. На
тебе только лишь твои портки и всё. В руках палка. К тебе с обеих
сторон подходят трое или четверо таких же отроков и тоже с палками.
Только ты лежишь, а они стоят и могут двигаться. Они каждый раз
наскакивают на тебя и бьют на телу. А ты должен отбить их удары.
Каждый пропущенный тобой удар, это боль, кровоподтёк и даже рана. Я
помню первый такой бой. Меня после него притащили домой на руках. И
матушка молча залечивала меня. Она не проронила ни слезинки. А я
плакал от боли. А потом она сказала, что пусть сейчас мне больно,
но эта боль поможет мне в будущем. Поможет сохранить жизнь.
Постепенно я научился. Я уже предугадывал кто и куда ударит и в
какой последовательности. Словно видел всё это наперёд. Вот и
сейчас – трое против меня. Двое сделали отвлекающие действия,
обращая моё внимание на себя, а третий, седой хирдман нанёс мне
смертельный удар своей секирой. Но это он так думал. Он ударил
туда, где меня уже не было. А вот мой меч вспорол ему горло,
фактически отрубив ему голову. Она склонилась на бок и повисла на
оставшихся сухожилиях, мясе и коже. Он падал, а я о нём уже и
забыл. Рывок в одну сторону, потом резко в другую. Поднырнул под
удар молодого дана и воткнул ему боевой нож в живот, пробив
воинский пояс. Правда и сам не избежал удара в спину от третьего.
Но удар был не прямой, так как я уже качнулся влево от раненного
викинга. Удар пришёлся по касательной. Третий дан моментально
закрылся щитом, ожидая моего нападения. Но я бросился на другого.
Тот как раз разрубил грудь одному из лесовиков мечом и радостно
кричал про Один что-то. Но тут же захлебнулся собственной кровь,
хлынувшей у него изо рта, когда остриё моего меча, вышло у него из
груди. Удар ногой ему в спину, вырвал уже из мёртвого тела, но ещё
не упавшего меч и обратным движением блокировал удар секиры. Опять
уведя боевой топор по касательной. Всё же прямое столкновение меча
и топора, в большинстве случаев заканчивается не очень хорошо для
меча. Боевым ножом вспорол ему кожаную бронь на груди. Зацепил, так
как из пореза побежала кровь. Но не тяжело. Дан заревел как буйвол
и кинулся на меня занося секиру вновь для удара. Но ударить не
успел. Я не стал отскакивать от него, а наоборот шагнул ему
навстречу. Клинок ножа вошёл дану к правый глаз, по самую рукоять и
пробив череп на затылке упёрся в железо шелома.