— Бабушка, позволь отсидеться у тебя седьмицу? — вдруг спросил
князь.
Мы с Здеславом с удивлением уставились на него и хором
спросили:
— Чего это?
— Сама говорила, что мне надо изображать больного, а я не
скоморох, чтобы лицедействовать и кривляться. Пусть дядя всем
скажет, что я очень плох и перевозить меня опасно.
— Нельзя сейчас бояр без присмотра оставлять, — аргументировал
Здеслав свое нежелание оставлять князя у меня.
— Вот ты за ними и присмотришь. Меня не будет — враги
сторожиться перестанут, а ты примечай. Союзников наших тоже
запоминай — они опора в делах.
— Значит, ты решил остаться? — хмуро уточнил дядя князя.
— Да. А ты поезжай. Негоже воям под оградой ночевать. Проводи
его, бабушка.
— Ты это чего в моём дому распоряжаться надумал?! — вспылила я.
— «Останусь», «проводи». Что здесь, двор постоялый? Оставайся, но
забудь, что князь. Служить тебе не собираюсь.
Не дожидаясь ответа от князя, повернулась к Здеславу:
— Ты, помнится, за его жизнь обещал дорого заплатить? Так вот,
привезёшь мне самую лучшую и подробную карту земель известных. Это
и будет плата. И припасов пришли — мне твоего племянника чем-то
кормить надо. Ступай, я за тобой закрою.
Боярин подхватил с печи кафтан, поклонился князю и пошел на
выход. Хромая следом, я вдруг подумала о том, что осторожность
лишней не будет.
— Послушай, человече, коли у вас так все непросто, то давай
условимся о слове тайном, которое твой человек скажет, когда
припасы привезет. Вдруг злыдни ваши подменят посыльного и решат
отравить князя.
— Ой, мудра ты, бабка! Правда ведь, не смогу тайно отправить
обоз. Могут в дороге перехватить и подменить.
— Обоз?! Куда мне столько?! Саней хватит. Только рыбы
обязательно положи.
Осмотрелась по сеням, оторвала небольшую щепочку от бревна и
подала Здеславу.
— Слово словом, а щепочку воткни в горшочек с маслом. Буду
знать, что ты послал. Говори слово.
— Ой, даже не знаю, что и сказать, — замялся тот.
— Запоминай: Агуня. Это имя моё. Обратится твой человек ко мне
по имени — жив останется, а нет... — я показала, как искрят мои
ногти, и боярин попятился.
Гость ходил по горнице, которая от размаха его плеч казалась еще
меньше и ниже, чем была, и рассматривал скудную обстановку.
— Не нравится?
— Тесно. Крылья не развернёшь.
— Крылья? — переспросила я, надеясь, что это образное выражение,
а то многовато на меня одну птицеподобных в последнее время.