— Дозволь, батюшка, жениться на Марьюшке!
Но князь и слушать не стал. Так и повелось: ночь Финист с
любушкой проводит, а утром домой возвращается. Братья Финиста
только посмеивались, сестры же Марьины завидовали. Пошли они к отцу
жаловаться, но тот на них цыкнул:
— За собой следите!
Тогда задумали девицы недоброе. Опоили с вечера сестру зельем
сонным, а в ставень вставили нож булатный да наняли человека, чтобы
сторожил под окном. Как только упадет ему в руки сокол раненый, так
пусть ему голову и скрутит. Прилетел Финист, ударился грудью о
ставень, чтобы отворить его, но наткнулся на лезвие острое. Упал
прямо в руки супостату. Тот увидел, что птица ценная, от жадности
не стал добивать, а решил продать и еще нажиться. Понёс на ярмарку
поутру, цену назначил. В тот день по ярмарке колдунья молодая
гуляла, товары присматривала для себя. Увидела сокола и поняла, что
не простая это птица. Купила, не торгуясь, и увезла к себе в
подворье. Как она его в человека оборачивала, как рану лечила — не
знаю, но только после врачевания того потерял Финист память.
Утром Марьюшка проснулась, глядь-поглядь — нет друга милого, а
из ставня, слегка приоткрытого, нож окровавленный торчит. Поняла
она всё и бросилась к отцу виниться, помощи просить. Тут и княжичи
с дружинниками налетели:
— Где Финист? Куда дели, злодеи?
Долго сёстры Марьи в ногах у них валялись и прощенья за брата
просили. Оттаскали их за косы, плетей всыпали жалеючи и забрали
себе в покои — постель греть. Марьюшке же сказали:
— За тебя Финист в беду попал — тебе и выручать. Найдёшь его за
год — упросим отца поженить вас. Не найдёшь — не обессудь, сами
отыщем, но ты его никогда не увидишь.
Горько заплакала девушка, отец о дочерях закручинился, но делать
нечего — надо дело справлять. Собрала узелок, поклонилась батюшке и
дому родному да пошла друга милого искать. Долго ходила, у многих
спрашивала, но не видел никто. Вот уж полгода прошло, а ни следа,
ни весточки о Финисте нет. Закручинилась Марьюшка, запечалилась.
Идет, головы не поднимая от горя и тоски, да набрела на домишко
ветхий. Постучалась, вошла в избу. Смотрит: грязно, не прибрано,
печь не топлена, вода в кадке затхлая. Засучила рукава обтрёпанные
— и давай порядок наводить. Убрала, пыль выбила, перемыла всё, печь
растопила, воды наносила, щей наварила. Поела и залезла на полати
отдохнуть. Только задремала, распахнулась дверь и въехала верхом на
козле карга старая. Нечёсаная, немытая, лохмотьями едва прикрытая.
Осмотрелась да как закричит: