На радости от того, что Финист вернулся живым и здоровым,
разрешил князь ему жениться. Да и братья уже женаты были. Взяли за
себя сестёр Марьиных.
«У тебя сейчас каша подгорит!» — ментально напомнил мне
Филипп.
Пока Акамир увлекательно рассказывал о приключениях своей
матушки, я перебрала крупу, промыла её, прогрела на сковороде и
поставила чугунок в печь томиться. Говорят, скоро сказка
сказывается, да не скоро дело делается, но в нашем случае, применив
магию, я быстрее сделала, чем дослушала.
— Ох, князюшка, не знаю как соколы, но кот Баюн точно в твоей
родне есть, — пошутила, вытаскивая горшок ухватом из устья. —
Заслушалась, как хорошо сказываешь.
— Так нам нянюшка это, почитай, каждый вечер перед сном
выпевала. Слово в слово. Запомнил, но могу только рассказывать.
Горшочек масла, миска меда, крынка молока были поставлены на
стол к рассыпной горячей каше, которую разложила по глиняным
глубоким тарелкам. Коту тоже положила и сдобрила маслом.
Удивительное дело — став разумным, фамильяр спокойно ел
человеческую еду. Раньше он и нос воротил, и лапой загребал
брезгливо.
— Почему дядья твои взяли за себя сестёр Марьюшки? Те же чуть
было Финиста не сгубили.
— Наказали же их, а значит, вину сняли. Да и что с девок взять?
По закону до замужества отец отвечает за девицу, после — муж.
— Значит, деда наказали?
— Ну, если бы погиб Финист, то виру взяли бы. Жизнь за жизнь. А
так, подарил жеребца, лучшего из табуна своего, свату будущему — на
том и сошлись.
«О времена! О нравы!» — подумала я и принялась за ужин.
После еды наш гость раззевался и стал взбивать подушку. Быт у
народа простой: солнышко село — и на покой. Но в мои планы не
входило потакать князю и его привычкам.
— Вот что, друже, бери подушку, одеяло, тулуп дам, чтобы мягче
было, и ступай спать в баню. Там тепло и нужник рядом, — в ответ на
удивлённый взгляд продолжила: — Негоже одинокой бабе в одном дому с
человеком мужеского полу ночевать. Мало ли чего случиться
может.
Кокетливо похлопала ресницами и мило улыбнулась, обнажив клыки.
Акамир побледнел — переутомился, должно быть, — и в мгновение ока
собрался на выход.
— Я что, должен неделю в молчанку играть? — возмутился Филипп,
когда каблуки княжьих сапог быстрой дробью простучали по ступеням
крыльца. — Прогони его!
— Филенька, мы же на службе. А инструкция гласит...