— Нас четверо братьев. Старший — Бажен, потом близнецы, Горыня и
Добрыня, и я — младший. Бажену батюшкин престол наследовать
завещано, для Горыни и Добрыни на границе поставили две новые
крепостицы с наказом расширять до городов торговых. За мной два
месяца тому к отцу посольство из Заречья прибыло — на княжество
звать. У них старый князь помер бездетным. Выбирая нового
правителя, бояре, как водится, передрались в Думе. Бороды и зубы
друг другу проредили, кафтаны парчовые разорвали, словами погаными
да срамными обозвали, но выбрать лучшего не смогли. Волхву
поклонились разрешить спор, тот и присудил позвать князя стороннего
и направление указал. Так и получилось, что стал я княжить. Только
не рады мне в Заречье. Уже две собаки сдохли, что еду мою
пробуют... Под медведя толкнули. Сгину я здесь, бабушка.
М-да, мужчина-то Акамир только телом. Косая сажень в плечах,
головой потолок подпирает, а лет ему...
— Сколько годков тебе, княже?
— Осьмнадцать... будет.
Упс! Думала старше — бородка солидности добавила.
— Не стоит умирать раньше времени, Финистович. Скажи-ка мне, мил
человек, у тебя план развития государства есть?
— Чё?
Вот так и проваливаются явки, пароли и внедрённые, глубоко
законспирированные межгалактические шпионы.
— Что ты сделал за то время, как в Заречье перебрался?
— На охоту несколько раз съездил.
— Батюшка это тебе наказывал?
— Что мне батюшка?! Я сам уже князь!
Великая Вселенная, что же ты мне всех местных убогих на голову
мажоров посылаешь?
— Тогда, как сани от Здеслава прибудут, ты с ними к себе и
возвращайся. Чего время тянуть. Неделей позже, неделей раньше,
одно, порешат тебя бояре. И правы будут.
— Почему?
— По кочану! Болезнь такая есть — «гордыня щенячья», от неё
такие, как ты, дохнут. Молоко на губах не обсохло, а ты уже от
наказа отцова отрекаешься. Поделом тебе наука от бояр будет.
— Здеслав тоже так говорит, — вздохнул парнишка. — Что же мне
делать? Подскажи, бабушка!
«Подскажи», — передразнила я Акамира по себя. Нашёл
государственного деятеля в консультанты. Как там у Макиавелли
было?
— Жил в землях заморских муж достойный. Был он советником и
наставником правителя тамошнего. Говорил, что человеку разумному
надлежит избирать пути, проложенные величайшими людьми, и подражать
наидостойнешим, чтобы если не сравниться с ними в доблести, то хотя
бы исполниться ее духа.