Потом, гораздо позже, я узнал, что это действительно был мой дядя. А еще я узнал, что кто-то из его воинов ночью прокрался на поле, нашел тело и увез домой, чтобы похоронить по христианскому обряду.
Возможно, это правда. Но может статься, что Этельвульф все-таки пирует вместе с Одином.
Мы видели, как бежали англосаксы, но мы по-прежнему были голодны. Поэтому пришла пора отобрать у врага еду.
* * *
Почему я сражался на стороне датчан? В жизни каждого встречаются вопросы без ответов, и этот вопрос я постоянно задаю себе, хотя вообще-то никакой загадки тут нет. Мой юношеский разум видел в противном случае лишь одну перспективу: сидеть в каком-нибудь монастыре и учиться читать… А если над мальчишкой нависнет подобная угроза, он будет сражаться как дьявол, лишь бы не протирать коленками каменный пол и не царапать значки на глиняных пластинках. К тому же у меня был Рагнар, которого я любил.
Он отправил три корабля на другой берег Темеза в поисках сена и овса в мерсийских амбарах – и нашел достаточно для того, чтобы к тому времени, как пришло время марша на запад, наши кони были в хорошем состоянии.
Мы шли к Эббандуне, еще одному приграничному городу на Темезе, между Уэссексом и Мерсией, – туда, где англосаксы, если пленник не соврал, хранили свои припасы. Захватим Эббандуну, и у Этельреда не останется еды, Уэссекс падет, Англии больше не будет, и Один восторжествует.
Сначала, правда, требовалось сломить сопротивление армии англосаксов, но мы вышли всего спустя четыре дня после победы под стеной Редингума и пребывали в блаженной уверенности, что враги обречены. Рорик остался, потому что снова заболел, и многие заложники тоже остались в Редингуме под охраной небольшого гарнизона, который сторожил наши драгоценные корабли.
Остальные отправились с армией пешими или верхом.
Я был в числе сопровождавших армию подростков, и наша задача в бою состояла в том, чтобы подносить щиты, которые затем передавали из задних рядов в передние. Во время боя щиты разбивались в щепки. Я часто видел воинов, у которых в правой руке был меч или топор, а в левой – ничего, кроме железного умбона от щита с обломками дерева. Брида тоже ехала с нами, сидя на лошади Равна за спиной у старика, и некоторое время я шел рядом с ними и слушал, как Равн пробует читать первые строки поэмы под названием «Падение западных саксов». Он успел перечислить имена героев, описать, как они готовятся к битве, и тут один из этих героев, мрачный ярл Гутрум, поравнялся с нами.