Мы пересекли прибрежную низменность и подъехали к полоске песка, откуда начиналась дорога на Линдисфарену. Но сейчас был прилив, дорогу залила вода, и нам пришлось ждать. Мы видели, как с другого берега на нас смотрят монахи.
– Остальные скоты прячут сокровища, – сказал Рагнар.
– Если там что-нибудь осталось, – заметил я.
– У них всегда что-то остается, – мрачно произнес Рагнар.
– Когда я был здесь в последний раз, – вставил Равн, – мы захватили целый сундук золота! Чистого золота!
– Большой сундук? – спросила Брида.
Она сидела позади Равна, работая его глазами. Она повсюду ездила с нами и уже хорошо говорила по-датски. Считалось, она приносит удачу мужчинам, которые ее любят.
– Большой, как твоя грудь! – сказал Равн.
– Значит, маленький, – разочарованно произнесла Брида.
– Мы захватили золото и серебро, – вспоминал Равн, – а еще моржовые бивни. Откуда они их раздобыли?
Море отступало, волны откатывались назад по длинной отмели, и мы двинулись в путь между вехами, указывающими дорогу. Монахи разбежались. Тонкие струйки дыма говорили, где именно на острове находятся фермы, и я не сомневался, что хозяева этих ферм сейчас сжигают все свое добро.
– Кто-нибудь из монахов тебя знает? – спросил меня Рагнар.
– Возможно.
– Тебя это смущает?
Меня это смущало, но я сказал, что нет. Дотронулся до молота Тора, и где-то в глубине моей души шевельнулось беспокойство – а вдруг Бог, христианский Бог, глядит на меня сейчас. Беокка постоянно твердил, будто Господь видит и записывает все наши поступки, и мне пришлось напомнить себе, что христианский Бог проигрывает, а Один, Тор и остальные датские боги побеждают в войне на небесах. Смерть Эдмунда служила тому доказательством, поэтому, сказал я себе, я в безопасности.
Монастырь находился в южной части острова, откуда была видна скала, на которой стоял Беббанбург. Монахи жили в маленьких лачугах, крытых мхом и ржаной соломой и теснившихся вокруг небольшой церкви. Аббат, человек по имени Эгфрит, вышел нам навстречу с деревянным крестом. Он говорил по-датски, что было необычно, и не выказывал ни малейшего страха.
– Приветствую вас на нашем маленьком островке, – сказал он бодро. – Между прочим, у нас в лазарете лежит один из ваших соотечественников.
Рагнар уперся руками в обтянутую бараньей шкурой луку седла.