Дед приобнял меня за талию, и мы вышли из дома Блаженства. Бабушка мимоходом ради приличия поправила спадающий с моего плеча свитер. Этот жест привел меня в восторг. Внутри бурлила радость от того, что мы снова вместе и бабушка по-прежнему заботится обо мне. Ведь именно по таким будничным мелочам потом скучаешь.
Как ни странно, после смерти мы сохранили прежний облик. Никто из окружающих не походил на бесплотного духа. Если ткнуть в кого-то, рука не пройдет насквозь, как в кино. Я чувствовала тепло дедовой ладони, а когда зарылась в лацкан его пиджака, меня обдало знакомым запахом – «Олд спейс» и помада для волос. Бабушка послюнила палец и стерла с моей щеки пятно (я не удержалась и попробовала у миссис Браунштейн мороженое с горячим шоколадом). Как получилось, что после смерти мы ничуть не изменились? И почему на земле об этом ничего не знают? (Тем не менее там известно о жемчужных вратах и ангелах. Значит, до живых доходят рассказы о рае.) Мысли вертелись в голове, пока мы усаживались в старый «кадиллак купе де вилль» лимонного цвета. Я сразу узнала грязный пластмассовый цветок на антенне: в детстве бабушка утверждала, что с ним проще найти машину на парковке.
– Почему ты не сменила машину? – спросила я, залезая на заднее сиденье с дядей Моррисом.
– Она мне еще послужит. – Бабушка повернула ключ зажигания. – Ты же знаешь, как я люблю этот «кадиллак».
При жизни бабушка действительно его обожала. Я просто удивилась, что за двадцать лет она так и не обзавелась новым автомобилем.
– Мне нравится эта машина, – повторила бабушка, выезжая задним ходом со стоянки у дома Блаженства. – Не забывай, милая, мы в раю. Здесь можно получить что угодно.
Я тут же прикинула, как связаться с представительством «порше» на небесах.
– Откуда вы берете деньги? – поинтересовалась я.
– Тут нет денег, – ответил дядя Моррис. – Стоит захотеть, и вещи появляются из воздуха. Мы достаточно поработали на земле, поэтому желания исполняются сами собой.
Я не сразу поверила, и, как оказалось, зря. Под пререкания, в какую сторону поворачивать (пожилые родственники ничуть не изменились в этом отношении), мы доехали до строения в колониальном стиле. Деревенский дом на берегу узкого ручья казался знакомым, но я не сразу сообразила откуда.
– Погодите, это же дом Лена Якобса! – вырвалось у меня.