Я стояла, прижав сдавшегося захмелевшего фамильяра к груди,
боясь обернуться. Понимание того, что у меня за спиной толпа
одурманенных мятой демонов, отключило мозг, оставив одно самое
древнее инстинктивное желание: бежать! Что я с удовольствием бы и
сделала, если бы было куда. Предо мной стояли парни Пубока, которым
я хвастливо обещала разобраться с рогатыми.
— Дети мои! — кто-то вновь воззвал к демонам. Но на сей раз
красивым грудным голосом.
— Маттоттена? — недоверчиво рассматривала я статную девушку. Мех
и покрой шубки знакомый. Но всё остальное изменилось сильно. В
несколько минут богиня повзрослела лет на пятнадцать. Уже не
девочка-подросток, а молодая женщина с полуулыбкой на ярких губах
взирает на слегка обалдевшее окружение.
— Я желаю видеть ваших правителей, — не обращая внимания на
отвисшие челюсти и вытаращенные глаза, объявила богиня. И, не
заботясь о том, кто и как исполнит приказ, повернулась ко мне: —
Что тебя удивляет?
— Мгновенное взросление, — приходя в себя от шока и стараясь не
встретиться с собеседницей взглядом, ответила я.
— Говорила же тебе, что в мире энергетов нет времени. Меняться
мы можем только относительно наших созданий. Кеталопция — моя мера
взросления. Только приходя сюда, я могу преображаться. И внешне, и
внутренне, — и, видя, что я не очень понимаю, легкомысленно махнула
рукой. — Это сложно понять, когда постоянно живёшь в потоке
времени. Прими как есть.
Согласно кивнув богине, оглянулась на Инка, может он объяснит,
как такое может быть. И увидела невероятное. Моего обычно
спокойного и рассудительного друга едва удерживали Пубок и пара
крепких парней. Глаза стража сияли алым, рот превратился в хищный
оскал, мышцы налились силой, демонстрируя всем, что архимаг тайной
стражи — это не звание теоретика-ботаника, а статус, заслуженный в
реальных сражениях. Не понимая причину его неадекватного поведения,
я беззвучно, одними губами, спросила у командира наёмников:
— Что с ним?
— Как увидел тех троих, словно взбесился! — удобнее перехватывая
руку Инка, сквозь напряжённо сжатые зубы процедил собеседник, кивая
мне за спину.
Обернулась.
Тесно прижавшись друг к другу, стояла разноцветная тройка
правителей Каталопции — зелёный Кормак, коричневый Церсыл и
бордовый Грайза Буркало — перед своим демиургом. Даже колен не
склонили, наглецы.