— Думаю, что тебе стоит на это посмотреть, — тихо посоветовал
Филипп из кресла, стоящего у меня за спиной.
Прикрутила горелку до минимума и обернулась. Мой зазеркальный
собеседник оторвался от бумаг, над которыми зависал всё это время,
и, прикрыв глаза, бормотал непонятное и плёл пальцами что-то
невидимое.
— Чего это он? — спросил кот, нетерпеливо ожидающий окончания
действия.
— Не видишь, что ли? Колдует.
— На зеркала посмотри!
После каждой фразы, после каждого оконченного пасса из одного из
зеркал исчезало изображение демона, после чего стекло отражало
только комнату. Зато фигура в основном зеркале становилась немного
чётче и объемнее.
— Это он так долго еще себя собирать будет, а мне суп доварить
надо, — махнула я рукой на происходящее и отвернулась к столу.
Сняла с огня сковороду, налила в кастрюлю воды, поставила на
треногу и увеличила пламя. Хоть и храбрилась, стараясь не показать
коту свое волнение, но, перетирая мокрое пшено между ладонями, я
краем глаза наблюдала за процессом демонического
восстановления.
— Может, сбежим? — предложил фамильяр.
— Укажешь, о мудрейший, как выйти из этой комнаты? — вопросом на
вопрос ответила питомцу, а когда он недовольно фыркнул и
отвернулся, ещё и светлец призвала: — Рыжик, знаешь, как отсюда
выйти?
Фонарик, почти невидимый в ярком освещении, спланировал к левой
руке.
— Так я и думала.
Конечно же, я валяла дурака, потому что первое, что сделала,
осмотревшись, — прошла вдоль каждой стены помещения в поисках
двери, лаза, окна или камина с широким дымоходом. Стены были
цельными и прочными.
— Думаешь, тебе одному страшно? — прошептала я через плотно
сжатые, чтобы не стучали от страха, зубы и, чтобы отвлечься,
продолжила промывать крупу.
Вода начинала закипать, я высыпала в неё чистое пшено, убавила
пламя до среднего и вернулась к наблюдению за колдующим демоном.
Зеркал, занятых его отражением, становилось всё меньше, а мускулы,
виднеющиеся в прорехах одежды, всё рельефнее.
— А у вас молоко убежало! — вклинился ехидный голос фамильяра в
моё созерцание. — Ты сейчас слюной весь стол закапаешь. Говорю же,
что замуж тебе пора.
— Глупый, это эстетическое любование, и ничего больше. Как на
Давида в Пушкинском музее посмотреть, — отмахнулась от кошачьих
наветов и вернулась к готовке.
Переложила в кастрюлю к почти готовому пшену обжаренные овощи из
сковородки, посолила, добавила смесь сушёных трав, любезно
собранных домовым, убавила пламя до минимума и оставила
довариваться.