— Она сказала, что ей очень плохо, но умирать не собирается, —
неточно, но верно по смыслу перевёл кто-то мои слова. Голос был
незнакомый. Без тональности и эмоций. Наверное, так мог говорить
робот.
— Уверен? — переспросил фамильяр. — А как ты понял?
В ответ едва слышный шорох одежды. Похоже, что собеседник
Филиппа равнодушно пожал плечами.
— То то? — спросила я кота, почувствовав, что мне необходимо
узнать имя моего переводчика.
Питомец опять потёрся о мою несчастную головушку и виновато
прошептал:
— Прости, я не понимаю.
«Так просто: кто это! Что же ты у меня такой недогадливый?» — с
отчаянием подумала я. Но тот, о ком я спрашивала, понял. И
ответил:
— Твой зверёк называет меня «Инк». Не знаю, что это значит, но
не спорю с ним. Пусть будет Инк. Мне всё равно.
Амулет забытья. Так, кажется, говорил Кормак. Именно он делает
Инка бесчувственным болваном. Эх, знать бы, где он спрятан. А я
сейчас не то что просканировать не могу на предмет зловредного
артефакта, но и пошевелиться лишний раз боюсь из-за боли в
локте.
— Инк, можешь посмотреть, что у меня с рукой? — попросила я, но
в моём исполнении звучала просьба непонятно. Набор бессмысленных
звуков. Да и надежда на то, что дар целительства сохранился в
страже, мала.
— Вывих, — спокойно констатировал Инк, даже не глядя в мою
сторону.
— И что теперь? — встрепенулся кот. — Жить будет?
— Эта травма никак не угрожает жизни. Но если она излишне
дискомфортна, то могу вправить сустав на место, — тем же
безжизненным голосом ответил рес Плой на взволнованный вопрос
кота.
Сцепив зубы, готовая к предстоящей болезненной процедуре,
согласно кивнула головой. Искры из глаз, мгновенная как вспышка
молнии боль — и моя рука перестала быть причиной вынужденной
неподвижности и «излишнего дискомфорта». Даже дышать легче
стало.
— Оову мошиш? — спросила я стража неповоротливым языком, мечтая
избавиться от непрекращающегося чириканья и ломоты в висках.
— Голову вправить? — уточнил собеседник.
Приподнявшись с жесткой лежанки, на которую меня перенесли, пока
я была в беспамятстве, с трудом преодолев очередной приступ
мигрени, с подозрением уставилась на Инка. Последняя фраза была в
его привычной насмешливой манере и в характере нашего с ним
общения. Может, он просто-напросто всех морочит по какой-то одному
ему ведомой причине? Но архимаг смотрел меня пустым, ничего не
выражавшим взглядом. Показалось.