Он стоял рядом с дверью. Я немного на возвышении, обронила край тазика себе на бедро, обхватила его с другой стороны вытянутой рукой, уставилась на своего любовника. Ох, и сказочный тип, упёрся взглядом куда-то вдаль, дав мне рассмотреть свой хищный профиль. Совсем был похож на человека, странного, но человека. Наполовину мужчина, внизу волк. А то, что сверху, мне напоминало вчерашнюю ночь. Я смотрела на него, на его шикарные мускулистые руки, широкие плечи, грудь волосатую и такую заманчивую тёмную дорожку, убегающую по прессу вниз к паху. Я открывала в себе извращенку, он мне нравился и я хочу его обнять.
— Нил Ильич, спасибо. Это было незабываемо… в смысле ваша баня, — я улыбнулась, ожидая, что он хитро покосится на меня, и я попрошу его вымыться, потому что собиралась кровать привести в порядок. Спать на полке я больше не желала.
Но Ильич стоял, как вкопанный, продолжая что-то выглядывать. Я проследила за его взглядом и похолодела. Тазик чуть не выронила, когда увидела на другом конце поляны двух оборотней с волчьими мордами. Это те самые, которые напали на меня. Раны затянулись, и явились тут же. А у Лихо уже не было волчьей морды, он как с ними сражаться собирался?
— Иди в дом, — глухо пробасил Ильич. А когда я, не двигаясь, продолжила хлопать глазами, с ужасом представляя, что со мной сделают эти двое, Лихо уложил свою пятерню мне на голову и силой развернул в сторону дома, чуть подтолкнув.
Под стук своего сердца я добежала до дома, уяснив для себя две важные вещи. Если я остаюсь здесь, то без Нила мне не выжить. А вторая, что оставаться здесь нельзя и надо срочно уходить при первой же возможности. Кинула тазик у входа и, трясясь от страха, полезла закрывать окна. Четыре окна... Я раскрывала рамы со стёклами, ловила железные ставни и запирала их на проржавевшие засовы. Руки дрожали, я отрывисто дышала, запираясь на все замки.
В доме, когда я закрыла ставни, стало абсолютно темно. Оставила открытой дверь на склад, там, в маленькие окошечки струился приглушенный свет. Двинулась к двери. В щёлку уставилась на поляну, где к Нилу медленно, прижимаясь к земле, подходили два озверелых оборотня.
11
Два безумных зверя накинулись на Ильича, как свора диких собак на путника, постарались окружить, исподтишка цапнуть. Рычали и грызли, а Нил ни звука не проронил. Я знала, что он может молчаливо переносить боль, и в этом его сила и вся его непредсказуемость.