На их фоне Карина с Бесом выглядели не сказать, что скромно, но
на самой грани, за которой могли не сойти за своих. А так...
Главное было не только войти, но и попасть в расположенные на
верхних этажах номера. А уж какой ценой...
Молодняк, как и сказал Бес, там тоже имелся. Отпрыски весьма
известных фамилий.
- Ты не тяни, не тяни, - сменив интонации, подтолкнул ее
Сашка.
- Вот так всегда, - хмыкнула она добродушно и послушно
направилась к лестнице. Смысла оттягивать неизбежное и дальше точно
не было.
Когда вошла в просторную кухню, старший Яровой сидел у стола,
обхватив ладонями большую кружку кофе. Мать вполоборота стояла у
окна, держа в поле зрения все, что происходило и там, и там.
Истинная хозяйка дома.
Несмотря на раннее утро, выглядела Екатерина Яровая, как на
выход. Идеальный, подчеркивавший все ее достоинства макияж,
идеальная укладка.
Единственно, что добавляло «домашности» образу – наброшенная на
плечи шаль. Тот самый подарок мужа, являвшийся мерилом его
недовольства.
- Наслышан о ваших подвигах, - оторвав взгляд от стола, тяжело
посмотрел на нее отец.
- О каких? – провоцируя, ответила она легкой улыбкой.
- Опять твой Влад?! – Станислав Евгеньевич (дома – Стасик)
довольно грузно поднялся, словно пытаясь «надавить» своей сбитой в
мускулы массой.
- Пап, давай сначала позавтракаем, - Карина подошла к отцу,
склонив голову, подставила щеку для поцелуя.
Самодурством отец Карины никогда не страдал, но иногда, как
говорил Сашка, его заносило, вот такой, нарочитой грубостью усмиряя
подобравшееся к пределу беспокойство. Екатерина ему не мешала,
просто отступала в тень, предлагая до конца отыграть свою
роль.
- Ты слышишь, мать?! - словно только этого и ждал, «загрохотал»
Стасик, - Это все твое воспитание! Пусть девочка делает, что хочет!
Пусть сама решает, с кем дружить!
- Что она сделала не так на этот раз? – голос Екатерины был тих,
а взгляд, направленный на Карину, мягок и добр.
Первая девочка в трех поколениях Яровых. С таким количеством
любящих родственников она должна была вырасти капризным и
избалованным ребенком, а стала...
- А…, - снизойдя все-таки до поцелуя, махнул рукой Станислав
Евгеньевич. Сел, ухватившись за кружку, как за спасение. – С вами,
женщинами, только свяжись.
- Кашу или опять на одних бутербродах? - Екатерина, лучше
остальных определявшая момент «когда уже можно», сбросила с плеч
шаль и, оставив ее на подоконнике, направилась к плите.