С обнаженным торсом, перекинутым через плечо полотенцем и в белых ночных штанах, спущенных до неприличия низко. Кажется, я даже усмотрела развратную тонкую дорожку из волосков, ведущих от пупка и ниже… ниже… ниже…
Долгую минуту он рассматривал меня, а я осоловело — его, пока наконец не опомнилась.
Легкие сами набрали воздух, и я что есть сил завопила:
— ВО-О-ОН!
Веко мужчины дернулось, но сам он не шелохнулся.
— Какие любопытные на вас панталоны, — только и вымолвил он, а я от такой наглости едва дар речи не потеряла.
— Я же сказала: вон! — В груди кипело от негодования. Я точно помнила, что запирала дверь на щеколду, а значит, Бэдфорд наверняка провернул что-то из своих магических фокусов, чтобы проникнуть внутрь.
Прикрывая верх одной рукой, я решительно прошагала к двери и захлопнула ее прямо перед носом этого извращенца.
Ишь ты. Секса у него нет! Да он сам сплошной ходячий секс с таким телом!
С той стороны послышалось возмущенное сопение.
Я же оглядывалась по сторонам, чтобы подпереть чем-нибудь дверную ручку, раз щеколда не справляется.
— Рье Батори, приношу свои извинения, я не знал, что вы внутри!
— Да вы что? — ни капли не поверила я. — А закрытый замок вас не смутил?
— Но я думал, это рьина Томпсон!
Я аж поперхнулась… Вот это откровение.
— ИЗВРАЩЕНЕЦ! — выдохнула я, ощущая легкое разочарование, уж лучше бы его интересовали мои странные панталоны. Но какова же рьина… Вот ушлая старушенция…
— Это не то, что вы подумали! Госпожа Томпсон ведь из дома Греф. В этом нет ничего такого. Обычная ситуация!
Я закатила глаза к потолку.
Кажется, я попала в мир к психами. Секса у них нет, зато есть дома, где совершенно нормально, если молодой, красивый мужчина вваливается в ванную к старушке.
— Знаете, — выдохнув, ответила я, — это ваше личное дело. Мне, честно, не интересны эти подробности. Можно мне принять спокойно душ, и я пойду в комнату?
С той стороны задумались. Будто размышляли. Можно мне или нет.
— Разумеется, — наконец ответил рьен, и послышались его удаляющиеся шаги.
Я нервно выдохнула и, дождавшись, когда все окончательно стихнет, вернулась к своим тазикам.
Теперь стиралась я быстро и дергано, постоянно оборачиваясь на дверь, вдруг опять кто-нибудь ввалится без приглашения. Так же быстро мылась, не чувствуя никакого наслаждения от процесса и горячей воды.