— Масло, — продолжил за меня Бэдфорд. — Это знает каждая рье из дома Греф. Госпожа Томпсон, например, изготавливает потрясающее мыло из лаванды.
Тут я окончательно приуныла, но Бэдфорд продолжал:
— Впрочем, все равно любопытно. Выходит, у вас полно отрывочных знаний обо всем и ни о чем одновременно. Вы занимались музыкой, художеством, наверняка еще чем-то.
— В этом нет ничего необычного, — вяло ответила я.
— Как раз есть. В нашем мире все знают свои места. Музыканты рождаются в доме Ридстер, их пение и игра завораживают слух. Художники — в доме Хайпер. Передача цвета и момента на их картинах поразительна.
— Ну и? — не понимала я. — Можно же просто взять, купить краски и пойти рисовать кому угодно. Ради себя. Не обязательно же быть однобоким профессионалом.
— Обязательно, — возразил Бэдфорд. — Дом определяет судьбу, работу, профессию. То, чем будет заниматься человек до конца жизни.
Я только хмыкнула.
— Вот я и смотрю, что вы ничем не занимаетесь, рьен Бэдфорд. Применения таланту не нашлось?
Мужчина скривился, но промолчал.
А я вспомнила бездомного старика с улицы. Бывший вор-невидимка, которому теперь нечем заняться, доживающий жизнь на улице.
— Ужасно скучный и тоскливый мир, — подвела итог я.
— Структурированный и от этого находящийся в порядке, — не согласился рьен. — Если завтра портретист захочет играть на скрипке, то общество потеряет отличного художника, но не приобретет музыканта. Понимаете, о чем я?
— Нет, — честно ответила я. — В моем мире нет таких ограничений. Каждый может попробовать себя где захочет. Вот даже вы, рьен Бэдфорд, сегодня здорово играли следователя, и небо не рухнуло на наши головы. И завтра, если захотите купить виолончель и попробуете взять в руки смычок, тоже никто не пострадает.
Мужчина криво усмехнулся.
— Кроме слуха рьины Томпсон. Она сойдет с ума от этих душераздирающих звуков.
Стоило только упомянуть хозяйку, как в двери гостиной постучали:
— Войдите, — дозволил Бэдфорд.
В проеме показалась рьина с лицом благостным и любопытным.
— Может, чай? — подозрительно вежливо предложила она. — С сахаром?
Я нахмурилась, ища подвох.
Бэдфорд сел к рьине вполоборота и вкрадчиво поинтересовался:
— Подслушивали?
У старушки глаза округлились, так сильно она оскорбилась и даже руки к груди приложила.
— Излишне наигранно, — вслух высказал очередной вывод мужчина и посмотрел на меня: — Вот видите, Анна, об этом я и говорил. У всех свое место. Рьина Томпсон отличная хозяйка, но отвратительная актриса.