– А не пригласить ли нам монашек из монастыря Святой Каролины? – взрыв хохота.
– Да он в корову с двух шагов не попадет!
– Я бы с этих бродяг шкуру живьем сдирал…
– Мой брат рассказывал, что видел там чудо-коней: вороной масти с огненно-красными глазами…
– Мож…Ик! Уединимся в конюшне, красотка, мм?
– Ой, да ты уже из-за стола-то не встанешь!
– Зато у меня встал…
– Добрый конь, доброе оружие – и иди себе завоевывать славу…
– Отменное вино у графа! По всему видать дорогое…
– За здоровье графа! Еще вина!
Среди всей этой вакханалии, этого лихого разгула прожигателей и одновременно хозяев жизни, был один молодой шевалье, который только делал вид, что разделяет общее настроение всей компании. Накануне утром ему удалось незаметно передать послание для одной прекрасной особы. И теперь он томительно дожидался окончания пира, чтобы встретиться с ней без свидетелей. Звали его Анри. Лет ему было немногим более двадцати. Его шелковистые русые волосы волнами ниспадали до плеч, а небесного цвета глаза придавали мягкость его мужественному лицу. Он лишь недавно был возведен в рыцари Клодом д’Юпре, сидевшим сейчас как раз по правую руку от графа.
– Мне это кажется, Анри, или из нашего кубка пью только я один? – со смехом, после очередного тоста, обратился к нему его сосед по столу и закадычный друг по жизни Жорес. В ответ Анри, также весело смеясь, похлопал его по плечу. Они сдружились еще в ту пору, когда оба были оруженосцами у д’Юпре. Соревнуясь между собой в рвении и доблести, они, тем не менее, никогда не позволяли своим заслугам затмить их дружбу.
– Признайся, верно, ты бережешь силы для какой-нибудь красотки, а? А может, – наклонившись к другу, вполголоса проговорил Жорес, – у тебя свидание с дочкой графа?
– Не говори ерунды.
– Да-а…. А соблазнительная лошадка! Ух, я бы ее оседлал!
– Ну хватит! – резко прошипел Анри и добавил уже мягче: – Смотри, как бы твоим словам не достигнуть ушей графа, а то он тебя самого оседлает.
Остатком трезвого сознания Жорес понял, что сболтнул лишнего, и его потянуло немедленно реабилитироваться:
– Я только хотел сказать, что для птички такого полета нам с тобой, мой друг, недоставало славы и почестей. Вот мессир д'Юпре, например – иное дело! Ты помнишь, как он блестяще выиграл последний турнир? Такой доблестный и отважный муж вполне достоин благоволения дочери графа.