— Спишем все на ее провинциальное происхождение, — собравшись с мыслями, ответил я. — Она невоспитанна, и этим все сказано. В остальном я ничего не нашел.
— Слава руркам, — провозгласила Мефиста, удовлетворенная моим ответом.
А ведь я даже не соврал: магия во мне исчезла, и только сейчас капля за каплей возвращалась вновь.
Все повторилось в точности как вчера. Девчонка рядом — магии нет.
Совпадение ли? Очень хотелось в это верить, но с недавних пор я совершенно не верил в случайности.
Все дело было в запахе меда, в этом я даже не сомневался, а значит, нужно было с ним разобраться.
Что там хотела Габриэль Вокс? Новое платье?
Я криво усмехнулся.
Будет ей новое шмотье — зрела у меня на этот счет одна мыслишка.
Артемиус окажется в восторге. Он же хотел, чтобы я поддержал новые веяния в обществе.
Да будет так!
Габриэль
Я ощущала себя контрабандистом.
Одно дело — перевозить феечку в дилижансе, где никому из попутчиков и дела нет, что ты прячешь в чемодане и по карманам. В наших краях у всех свои тайны, и каждый уважающий себя человек привык не лезть к другим. А то можно и гномьей киркой по лбу получить.
Но вот перетаскивать Миртл в академию — совершенно иначе по ощущениям.
Нужно было пройти по коридорам мимо десятков кабинетов, познакомиться с комендантом общежития, милейшим старичком из Дома Греф по имени Валентин, спуститься в подвал под его бдительным взглядом и, пока он отпирает каморку, без умолку трещать, потому что сидящая в кармане Миртл чихала уже в третий раз.
— Что, аллергия? — сочувственно спросил комендант. — Это все пыль. Но ты не переживай, я мигом от нее избавлюсь. Эти стены мне как дети...
Он по-отцовски похлопал каменную кладку, а мне вмиг вспомнились слухи, которые доносились до наших отдаленных мест про представителей Дома Греф.
Домовые — это не просто идеальный содержатель дома, это и есть сам дом. Выражение, что у стен есть глаза и уши, не на ровном месте родилось.
Из-за этого я еще больше переживала.
А вот Миртл была непозволительно спокойна, ее не волновали даже менталисты, которых в академии было пруд пруди. Неважно, что мои мысли могли прочесть, и тогда все пропало.