– Дашка, а твой всё-таки идёт? – уже на крыльце задаётся вопросом Вано.
Хмурится.
И отвечает, пока я подбираю слова, вместо меня язвительно Лина:
– Нет, Лёньчик работает. Пчёлка трудовая.
– Лина… – я тяну трагично.
Смотрю укоряюще, но ко всем добродушная староста только фыркает.
Леонида Аркадьевича она почему-то на дух не переносит. Невзлюбила, подтверждая теорию о правилах и исключениях, с первой встречи, на которой про золотого мальчика и нежный цветочек Лина высказала, а он всем видом сказанное подтвердил.
Процедил презрительно в ответ про заучек.
И на хорошие отношения между ними дальше можно было не рассчитывать.
Только слушать временами, что он мне не пара. Не переубеждать, потому что бесполезно и потому что сотню раз мы спорили. И очередной выпад я именно поэтому пропускаю, осознаю вдруг резко, что чего-то не хватает.
Чего-то очень важного.
– Чёрт, сумка! – я хлопаю себя по лбу.
Лечу назад.
Здравствуй, третий этаж и кафедра физиологии, а я ведь только навсегда помахала тебе ручкой и оттанцевала на радостях лезгинку.
Отрыв своё сокровище в куче баулов, я несусь обратно. Целых три ступени несусь, а потом натыкаюсь на пронзительный взгляд стоящего между этажами и обернувшегося от окна Кирилла Александровича.
Торможу.
– З-здравствуйте, – я улыбаюсь.
Мило.
И чинно-важно мимо-мимо, к свободе под пристальным взглядом. До свободы той совсем немного, пара ступеней, вот только… в последний момент меня останавливают, придерживают цепко за локоть.
Твою же…
– Ште-е-ерн, – наш Красавчик тянет подозрительно довольно, улыбается хищно, и телефон от уха он отнимает, а мне становится окончательно неуютно и почти дурно, приплыли, – ты-то мне и нужна! Про должок помнишь?
– Да, – я пытаюсь отступить.
Но хватка усиливается, и приходится замереть на месте. И, кажется, фраза «взгляд удава на кролика» мной теперь окончательно осмыслена и понята.
Пошевелиться под непонятно радостным взглядом я не могу, не выходит.
– Вот и хорошо, что помнишь, – Кирилл Александрович ухмыляется ещё более довольно, просто светится радостью. – Жду тогда тебя завтра у себя дома.
Чего?!
Ща, секунду или две, я подберу мандибулу и осознаю предложение.
Или не осознаю.
Или врежу.
За пощёчину преподу отчисляют?!
– Дарья Владимировна, не задохнись от возмущения, – он пренебрежительно хмыкает, – детский сад меня не привлекает. И со студентками, вопреки слухам, я не сплю. И я не договорил, жду тебя, чтобы…